Книга Лавка зелий, страница 44 – Мирая Амброва

— Ты то вон какая красавица, замуж хорошо выйдешь, как пить дать. А мою Гарту кто захочет с такими пятнами? Эх…

Я коснулась руки женщины в утешительном жесте, и она с благодарностью посмотрела на меня. Большая грудь высоко вздымалась, когда она глубоко дышала, сдерживая слезы.

— Думаю, я могу вам помочь.

— Неужто?

Я сунула руку в корзинку и извлекла на свет синевато-сиреневое зелье.

— Что это?

— Зелье от веснушек. Магиар Алиас говорит, что если пить такое раз в неделю на протяжении около полугода, то веснушки все пройдут, словно их и не бывало.

— Знаю, — кивнула женщина. — Но нет у меня денег на такое, оно же дорогое — жуть! Где я возьму столько? Мне бы дочке приданое собрать, не до зелий.

— Не обязательно платить деньгами, — улыбнулась я. Взгляд мой прошелся по двору, оценивая хозяйство. На глаза попались куры. — А много у вас яиц?

— Да полны корзины, я же продаю их на базаре каждую семидневицу.

— Тогда давайте так: вы нам даете два десятка яиц каждую неделю, а мы вам — зелье от веснушек.

Женщина прищурилась с подозрением:

— Неужто правда так можно?

— Почему бы и нет. Нам нужны яйца, а вам дочка красивая. И все будут довольны.

Ничего не ответив, женщина кинулась в дом. Спустя пару минут она вышла с туеском, в котором доверху лежали яйца.

— Я не знаю сколько тут, я плохо считаю, — сказала она, торопливо выкладывая яйца из туеска мне в корзинку. — Но, думаю, тут даже больше.

Я помогла ей и отдала бутылек с зельем. Хозяйка прижала его к груди, словно это была настоящая ценность. Губы ее тронула улыбка, грозная складка на лбу расправилась, и я вдруг отчетливо увидела, какой она была красавицей до того, как печали и тяжелый труд оставили на ней свои следы.

— Спасибо, — крикнула она мне, когда я выходила из калитки.

Я улыбнулась ей.

— Это, — донеслось до меня, когда я уже вышла на дорогу. — Меня Туна зовут!

Улыбаясь, я помахала ей рукой. Женщина махнула в ответ и быстро забежала на крыльцо, чтобы уже через мгновение скрыться в доме.

В следующих двух домах мне не повезло: в одном не оказалось никого дома, во втором не было желающих не то, что зелья купить, но и просто говорить со мной. И хотя у хозяина второго дома я и вызвала неприкрытый интерес, он все равно прогнал меня в грубой форме, окрестив приспешницей трупоеда. Народ, как я поняла, в деревне в целом не очень был дружелюбный. Может от того, что жизнь была тяжкая, а может от того, что просто недолюбливали зельеваров и их помощниц.

— Здесь есть кто? Хозяева! — постучала я в мутное оконце домишки.

Было тихо. Во дворе даже собаки не было, не было никакого скота или живности. В самом доме, который выглядел неаккуратно и грязновато, стояла тишина. Я уже хотела было уйти, посчитав, что и тут никого нет, когда внутри послышались осторожные шаги. Деревянная дверь приоткрылась, и я увидела бледно-голубой глаз, подернутые поволокой.

— Не хотите купить зелий? Или обменять на что? — спросила я. — Мне очень нужны деньги или продукты.

Глаз моргнул, и дверь закрылась. Я подумала, что таким образом меня прогоняют, и хотела уже уйти, как внутри послышались голоса, а затем бодрые и громкие шаги. На крыльцо вышел крепкий и высокий мужчина. Густая борода его торчала лопатой вперед, в ней среди темных волос сверкали сединки. Руки мужчины казались огромными, с узловатыми суставами, натруженные.