Книга Моя навеки, сквозь века, страница 71 – Марина Повалей

— Элис, — полушёпотом, сноровисто разматывая бигуди. — Ты… почему ты удалила волосы?

Господи Боже мой! Никуда от этих девчонок не скроешься! Впитывают за Алисой всё, как губки! Пришлось нудно растолковывать ей о гигиене, причём стараться говорить так не интересно, чтобы не надумала сегодня же повторить, да не изрезала себе все ноги в кровь.

В дом на Большой Конюшенной я вошла, как и планировала:

— Барин только уехал, — встретила меня Тоня.

— На службе? — вечерняя церковная служба. Вася их не пропускает.

Тоня подтвердила.

— А расскажи-ка мне дружок, какую еду любит наш барин, — мягко приобняла её за плечи и повела на кухню.

Отпускать её не стала, готовка здесь – дело для меня скорее новое. Так что, Тоня осталась, помогая и подсказывая, пока я управлялась.

Когда говяжьи стейки остались доходить, мы занялись сервировкой.

— Всё же кабинет! — столовая, слишком помпезная, официальная. А вот в кабинете, удобно сервировать столик перед диваном, ужинать, оставаясь рядом, и при том слишком много всего между нами произошло именно здесь. Того, при одном воспоминании о чём сладко ёкает в животе.

Никогда ещё Алиса не была так красива. Мне повезло с ней, с её телом, ей не нужно особенных манипуляций – вполне достаточно ежедневного стрейчинга, полноценного сна и здоровых продуктов. Всё это выполнимо в этом времени.

На теле не осталось ни одного волоска, надушенные волосы спадают мягкими волнами… беда только с нарядом. То, что носят здесь, даже вечером – нисколько не подходит. Рукава, тонны рюшей, а само платье, если не под подбородок, то едва ли открывает шею. В Алисином гардеробе нашлось единственное с намёком на декольте – я безжалостно распорола его, оголяя плечи, приоткрывая грудь, шнуровкой утягивая талию донельзя. Вариант с неглиже я отмела сразу – тогда ни разговора, ни ужина не выйдет. Мне же нужно лишь притупить его внимание, а не отключить. Мой муж, глядя на меня такую, будет слышать, что я говорю, но мысль его нет-нет да и будет ускользать в это самое декольте.

Бывают случаи, когда намёк на обнажёнку гораздо больше заводит, чем вся тяжёлая артиллерия разом.

Мягкий свет хаотично расставленных свечей, бутылка вина из хозяйского погреба, вкусный ужин, и счастливая я. Тоню отпустила отдыхать, заручившись обещанием, что она до утра и носа не высунет из своей комнаты.

Я зря боялась – субботняя служба только закончилась, как я услышала долгожданный, быстрый и уверенный поворот ключа.

Он вошёл, не сразу меня заметил. Разделся, и только тогда резко обернулся, оглядел с ног до головы. Кашлянул, чтобы заполнить тишину – хорошо, пока всё хорошо.

— Я… я почуял ваш запах, — рот горько скривился, — думал, спятил, чудится.

Мужчина вряд ли не оценит единственную деталь в женщине. Красивое платье не спасёт, если выскочил прыщ, или порвались колготки. Мужской мозг так устроен, что оценивает женщину в совокупности, фиксирует весь облик в целом.

И мои старания оценили.

В повисшем молчании он снова кашлянул и тяжело вздохнул.

Медленно, давая ему себя осмотреть, я приблизилась и прильнула грудью к холодному мундиру. Не стала сдерживаться: обвила его всего, наслаждаясь просто тем, что он рядом.

— Получилось сбежать, и я сразу к тебе. Ты… — запрокинула голову, ловя глаза – не поймала, он обнимает меня, прикрыв веки, — рад?