Книга Моя навеки, сквозь века, страница 73 – Марина Повалей

Ну давай же! Помоги мне! Расскажи сам!

— Как я могу быть не с вами, вы же здесь, пришла, сама, не смотря, что утром так…

— Давай забудем, я прошу тебя, не хочу сейчас вспоминать о той тяжести в груди, — его глаза послушно за моим голосом прильнули к этой самой груди, — о том, как страдала сегодня при мысли, что могу тебя больше не увидеть, — я почувствовала влагу в глазах и проморгалась. Как хочется отпустить всё, забить, и просто быть с ним, вместе. Ничего не строить, не ломать, не пытаться чего-то от него добиться, просто наслаждаться. Быть его.

— Вы… ты… плачешь? — он резко отставил бокал, я вздрогнула от стука, схватил моё лицо в ладони: — что же ты! Как же я… Как я мог?! Из-за меня! Прости, прости мой ангел! — он то вытирал мои слёзы пальцами, то забирал их горячими губами, продолжая горячо шептать: — никогда больше, ни одной слезинки. Душа моя, сердце моё, как я могу… отказаться от тебя, как ты могла и подумать такое…

Я лишь облизнула губы, и тут же поймала горячий, жадный поцелуй со вкусом ягодного вина и собственных слёз.

Он прекратил сам, тяжело дыша, делая над собой усилие, чтобы отпустить меня из объятий. Сейчас я не стала настаивать. Дышу с ним в унисон.

Чувство вины – это хорошо. Вообще, в идеале, избавить бы его от такого обременения, но именно сейчас оно мне на руку. Мужчина, искренне одолеваемый этой пакостью, готов на всё, чтобы искупить свою вину. Тем более Слепцов.

И слёзы, – он ни капельки не изменился. Они всё так же выбивают из него любое обещание, непродуманное действие, лишь бы сию же секунду прекратить моё “мокрое дело”.

— Позволишь? — я устроилась поудобнее, так, чтобы ноги оказались на его бёдрах. Он аж дёрнулся, выпучив глаза, буквально врос в спинку софы. — Я хотела поделиться с тобой потрясающей новостью: — сейчас, самое главное, самой искренне верить в то, что я говорю. Малейший намёк на фальшь и всё пропало, — мне удалось найти работу!

Он замер.

— Работу?

— Именно! — я вскочила, подобрала под себя ноги: было и нет! — настоящую работу! Я… меня просто распирает от счастья! Теперь я буду работающей, честно зарабатывающей женщиной! Ты ведь понимаешь, что это значит?

Он не разделяет моего энтузиазма. Мягко говоря, очень недоволен. Собственно, здесь я и не рассчитывала на понимание.

— Что же? — сквозь зубы.

Я всплеснула руками, чтобы плечо платья съехало ещё ниже, приоткрывая и холмик груди.

— Мы сможем быть вместе когда захотим! Мне не нужно будет каждый раз что-то выдумывать, уходя из дома, я теперь буду ходить на службу! Могу приходить к тебе хоть каждый день! — его взгляд не отрывается от груди. Я могла бы пойти более лёгким, но топорным путём: устроить ему крышесносный секс, а потом поговорить, но такой вариант шит белыми нитками, и пусть он бы не понял, что произошло, но осадочек подвоха бы остался. Прошу тебя, любовь моя, поверь, так нужно, ты сам не знаешь, но это наш единственный шанс. — Я буду копить жалованье, и скоро смогу снять себе жильё, — ложь во благо, это ради него. Если я хочу учиться, у меня никогда не хватит денег на жильё. Да он и не позволит платить самой. — Да, я знаю, ты не хочешь запятнать мою репутацию, не станешь приходить ко мне, но я смогу приходить сюда, когда мы захотим, и оставаться столько, сколько мы захотим, — на “мы” я едва уловимо, но повысила голос: – поверь, любимый, это только ради нас! Я так счастлива! Так не терпится поскорее приступить, поскорее получить эту свободу, свободу быть с тобой каждый день.