Книга Пояс Поветрули, страница 45 – Алексей Кротов

– Да оставьте вы меня с этими спорттоварами! – разъярился профессор. – Никаких удочек я не покупал. Это Ленкины снасти.

– Я поняла, – кротко сказала Сапфирова и елейным тоном спросила: – Ну а скальпель вы случайно не нашли?

Василий Кузьмич Семенов взглянул на Сапфирову так, что если бы взгляд мог убивать, то Таисия Игнатьевна тут же упала бы замертво.

«Черт бы побрал эту надоедливую старушенцию!» – в крайнем раздражении подумал он. – «Ну почему я должен с ней беседовать и любезно удовлетворять ее любопытство». Вслух Семенов не сказал ни слова, а молча, ускорив шаг, пошел к реке. Таисия Игнатьевна задумчиво глядела ему вслед.

Как и предполагала Таисия Игнатьевна, летучка улетучилась, не продвинув расследования ни на шаг. Сержант Куролесин и лейтенант Мигунова были не в состоянии высказать хоть одну дельную мысль, а следователь Попов лишь растерянно перечислял факты, ставил вопросы, но, увы, не находил ответов.

В тот же день он вызвал Покровского и поинтересовался, не пропало ли что из дома.

– Фотоаппарат, – развязно констатировал вдовец.

– Какой? – сдержавшись, спросил Попов, которого передернуло от тона допрашиваемого.

– Советский, какой же еще? – буркнул Покровский.

– Давно вы его видели в последний раз?

– Не помню. Может два, а может и три месяца назад.

– Может быть, вы его кому-нибудь давали?

– Может и дал, а может и пропил.

– Ну, с вами, Покровский, каши не сваришь. – оперся руками о стол следователь. – Соберитесь, Виктор Евгеньевич. Возможно, от вашего ответа зависит, найдем ли мы убийцу вашей жены.

Твердокаменное выражение лица Покровского ничуть не смягчилось.

– Не помню я, – глухо повторил он. – По пьяни чего не сделаешь, а потом из головы вон.

– Грустно, – серьезным тоном сообщил ему Попов.

– А может жена куда дела… – начал рассуждать Покровский. – Короче, не знаю я.

– А для чего вашей жене нужен был фотоаппарат?

– Фотографировать, конечно.

– А что именно?

– А что придется. Начальство, вот, щелкать любила, из обкома приезжали – так она снимала. В Ленинграде всяких знаменитостей, даже вас, извините, по-моему, позапрошлым летом в кадр вогнала.

– Ну, а еще что-нибудь не пропало? – поинтересовался следователь у сидевшего напротив «кадра».

– Бутылку водки какой-то гад стянул, – злобно проскрежетал Покровский. – Подозреваю, что…

– До свидания, – резко оборвал его следователь, поднимаясь из-за стола. – А еще лучше, – подумав, добавил он. – Прощайте.

В тот же день Попов имел нелегкий разговор с прокурором. Ермолкин в своей постоянной нелюбезной манере подверг действия Попова критике.

– Значит ничего? – грозно подытожил Ермолкин.

– Я уже все доложил, Олег Константинович.

– Когда найдете орудие убийства?

– Ищем.

– Ищите, Кирилл Александрович, и поторопитесь. Учтите, будете продолжать в том же духе – влеплю вам выговор. Ясно?

– Куда уж яснее, – понуро пробормотал Попов.

– Что намерены предпринять дальше? – деловито спросил прокурор.

– Хочу съездить в Ленинград, поговорить с матерью Рубцовой и адвокатом Вавиловым по поводу Вьюгина.

– Дельная мысль, – одобрил Ермолкин. – Действуйте, Кирилл Александрович, а после, как всегда, приезжайте в Лугу, обсудим ситуацию.

– Хорошо, – сказал следователь и повесил трубку.

– Сложности? – раздался над ухом следователя любезный голос Марией Николаевной Симагиной. Несмотря на сочувственный тон и приятный тембр голоса у Попова неожиданно пересохло во рту.