Книга Пояс Поветрули, страница 46 – Алексей Кротов

– Может хотите чашечку чая? – еще более любезно предложила хозяйка дома, каким-то неведомым способом почувствовав проблему следователя.

– Нет, благодарю вас, – героическим усилием выдавил из себя улыбку Попов и поспешил ретироваться.

«Каким только местом чувствуют подобные особы, – пронеслось у него в голове. – Скорее бы вырваться из этого болота».

Ленинград встретил следователя ненастной погодой, которая, впрочем, вполне гармонировала с его настроением. Заранее договорившись о встрече с адвокатом Вавиловым, он теперь пил кофе в мороженице, ожидая назначенного часа.

Адвокат Вавилов принял Попова ровно в шесть. Вавилов оказался высоким кареглазым брюнетом лет сорока с острыми чертами лица. Держался он уверенно, говорил приятным, хорошо поставленным баритоном. Кроме него в кабинете сидела дама лет 57–58. Дама была одета со вкусом, на прекрасно сохранившееся лицо великолепно наложен отменный макияж. На коленях дамы покоилась изящная сумочка из натуральной кожи, шелковое платье шло ей как нельзя лучше. Но несмотря на внешнее спокойствие и умение держаться с достоинством, Попов почувствовал, что этой женщине нелегко и что она натянута, как струна.

Адвокат неторопливо отложил бумаги и изучающе взглянул на гостя.

– Хотите кофе, Кирилл Александрович? – предложил он.

– Благодарю вас, Сергей Сергеевич, я пил.

– Тогда, наверное, перейдем прямо к делу? – складывая документы в папку, спросил Вавилов.

– Конечно, – кивнул Попов. – Мой первый вопрос касается Ивана Сергеевича Лебедева. Он, конечно, вам знаком?

– Безусловно, – подтвердил Вавилов.

– Тогда ознакомьтесь с его показаниями, – протянул адвокату лист бумаги Попов.

Вавилов невозмутимо прочел и передал бумагу Рубцовой, предварительно попросив глазами разрешения у Попова.

Валентина Андреевна достала очки и углубилась в чтение документа.

– Да, теперь я понимаю цель вашего визита, – медленно проговорила она, убирая очки.

– Расскажите, кто и зачем попросил Лебедева поехать в Полянск, – сказал Попов. – Учтите, я буду вести протокол и хочу знать все, что не является конфиденциальной информацией.

– Мы полностью вам доверяем и расскажем все. – заявила Рубцова, бросив повелительный взгляд на Вавилова.

– Всю эту кашу заварила я, – начала Валентина Андреевна. – По моей инициативе Сергей Сергеевич отправил в Полянск Лебедева. Видите ли, Кирилл Александрович, я очень люблю свою дочь и беспокоюсь за нее. Она человек с трудным характером. Юля всё держит в себе, даже я иногда ловлю себя на мысли, что я не до конца знаю и понимаю ее душу.

Рубцова сделал паузу и попросила у адвоката минеральной воды. Отпив глоток, она продолжала, но на этот раз каким-то безжизненным отстраненным голосом.

– Юля – человек принципов и вместе с этим очень доверчива. Однако, когда она понимает, что ее обманули, в ее душе закипает гнев. Она не всегда дает ему выход, но я чувствую этот внутренний огонь.

Попов с каким-то бездушным любопытством смотрел на эту красивую несчастную женщину, мать. Он совсем не это ожидал услышать. Вместо разговора о Лебедеве получался другой – о Юлии Николаевне Рубцовой. Следователь неожиданно вспомнил об Анне Дмитриевне Тарасовой, убившей трех своих соседок. В ее душе тоже жил огонь, огонь, который сжигал других. А вот пламя Юлии Рубцовой, кого мог бы оно могло пожрать – ее самое или окружающих? Попов едва не задал вслух этот вопрос, но вовремя сдержался. Сейчас было не время перебивать свидетельницу.