Книга Роковая ошибка, страница 62 – Найо Марш

Все с тем же крахмальным шелестом она препроводила их по коридору к двери с табличкой «Д-р Бейзил Шрамм, бакалавр медицины. Часы приема: с 15 до 17 и по предварительной записи».

Сестра впустила их в маленькую приемную, где, как и ожидалось, лежали-таки экземпляры «Панча» и «Татлера». Постучав во внутреннюю дверь, она открыла ее и жестом пригласила их войти.

Доктор Шрамм развернулся в своем вращающемся кресле и встал, чтобы приветствовать гостей.

Полицейский офицер с опытом и чутьем Аллейна тут же узнал бы манеру, присущую определенному кругу лиц, с которыми ему наверняка доводилось иметь дело, и, обладая достаточной мудростью, не стал бы слишком доверяться подобной «простоте». Если бы любопытствующий непрофессионал спросил его, может ли полицейский распознать по внешности определенный тип преступника, он бы, скорее всего, сказал – нет. Возможно, он смягчил бы такое отрицание, добавив, что определенные особенности – наподобие стершегося клейма – чаще всего смутно прослеживаются у преступников, совершающих преступления на сексуальной почве. При этом он имел бы в виду не специфическую манеру одеваться и не привычку стараться быть незаметным, а особый, не поддающийся определению взгляд и пластику губ.

Аллейн считал, что существуют общие признаки у мужчин, которых в Викторианскую эпоху называли сердцеедами, – в их внешности явно или исподволь проступало мужское тщеславие, которое иногда – не всегда – вызывало у наделенных этим качеством в меньшей степени знакомых безотчетное желание дать пинка его обладателю.

И если когда-нибудь Аллейн отчетливо узнавал эту особенность внешности в человеке, то это было именно сейчас, во внешности доктора Шрамма. Она заявляла о себе коротким, исключительно учтивым, но опытным взглядом, которым тот окинул свою медсестру. Таилась она и в гармоничной непринужденности, с какой он встал и протянул руку, в слегка самоуверенном взгляде широко поставленных глаз, в складках, протянувшихся от ноздрей к уголкам губ. Доктор Шрамм весьма напоминал улучшенную версию короля Карла Второго^[92].

В качестве постскриптума к этому наблюдению Аллейн подумал, что доктор Шрамм выглядит как тяжелый, хотя и контролирующий себя пьяница.

Медсестра покинула их.

– Простите, что заставил вас ждать, – сказал доктор Шрамм. – Садитесь, пожалуйста. – Он взглянул на визитку Аллейна, потом на него самого. – Как прикажете обращаться к вам – суперинтендант, мистер или просто Аллейн?

– Это не имеет никакого значения, – ответил Аллейн. – А это инспектор Фокс.

– Садитесь, садитесь же.

Они сели.

– Так в чем дело? – спросил доктор Шрамм. – Только не говорите, что это опять насчет того несчастного происшествия с миссис Фостер.

– Боюсь, именно так. Просто мы обязаны – надеюсь, вы это понимаете – выяснить все до конца.

– Ну да. Конечно.

– Местная полиция попросила нас подключиться к расследованию этого дела. Простите, но мы обязаны пройтись по следам, которые, как вам наверняка кажется, уже исследованы ad nauseam^[93].

– Что ж… – Он поднял безупречно ухоженные руки и уронил их. – Нужно так нужно, – сказал он и рассмеялся.

– Ну и славно, – согласился Аллейн. – Насколько я знаю, в ее комнате ничего не трогали с момента ее смерти? Она заперта и опечатана?

– Разумеется. Ваши местные коллеги просили об этом. Честно признаться, это создает неудобство, но ничего.