Книга Мой бывший пациент, страница 75 – Анна Владимирова

— Я сказала, что его сердце берет на себя весь удар в случае чего, — сдавленно сообщила я.

— Это правда?

— Нет.

— Понятно. Найду его, не переживай.

— Спасибо.

Когда я врала Стасу, не могла подумать, что он использует это по-своему. Это теперь становилось понятным, что он решил не терять даром времени и спасти ребенка, рискуя собой. Стас был уверен, что потери понесет он в любом случае. А еще он мне верил.

Только в груди вдруг потеплело, а сердце споткнулось и забилось уже спокойно. Будто коснулся его кто-то, согрел и пообещал, что все будет хорошо…

— Стас… — позвала я в тишине, хватаясь за ребра.

— Ива Всеславовна, — влетела в раздевалку медсестра, — Игорь Андреевич вас срочно зовет…

***

Он выстрелил в ту секунду, как я кинулся на него. Второй отшатнулся и упал, будто его кто-то сложил. Я рухнул следом, чувствуя, как в груди разливается знакомая пустота и стремительно заполняется жгучей болью.

— Стас?! — рявкнул вдруг кто-то рядом.

Горький. Вовремя, ничего не скажешь.

— Ну вот теперь тебе можно сунуться, — усмехнулся я.

— Идиот, — выругался он.

— Марк! — просипел я, когда он принялся меня осматривать. — Мой волчонок где-то тут, он кричал.

Давид бросил меня, выхватил мобильник и поднялся на ноги. Слышал, что параллельно вызывал помощь, а на фоне его брани скулили волки — не все отбросили копыта от моей расправы, успели обернуться и спасти свои жизни. Мелькнула мысль, что, может, и Ветлицкий порадует вторым шансом, и я все же спущу с него шкуру живьем. Я криво усмехнулся этой мысли, чувствуя, что как-то дышится все легче. И будто умирать я вовсе и не собираюсь. Оборачиваться — тоже. Сердце только сбивалось в груди, барабанило с надрывом, но останавливаться не собиралось.

— Сидеть тут, я сказал! — орал Горький на ползающих в ногах волков. — Все задницы прижали к земле! Оставаться на месте!

Я перевернулся на живот и тяжело сел. Может, пуля прошла вскользь?

— Марк жив, — вскоре сообщил Давид и бережно опустил пацаненка без сознания рядом. — Скорее всего черепно-мозговая…

Я потянулся к нему:

— Марк, держись…

— Это было глупо, Стас, — раздраженно вставил Горький.

— Зато у ребенка есть шанс. И ты не хуже меня знаешь, что слухи о твоем участии в судьбе моего приюта долго бы сдержать не удалось. Неизвестно, кто покровительствовал Ветлицкому.

— Зато есть шанс узнать.

— Он жив?

— Обернулся, но валяется без сознания. Я его стреножил.

— А говоришь, глупо. Хрен пристрелишь гниду… Скорая едет?

— Куда тебе попали? — вдруг тревожно потребовал Горький и дернул меня за плечо, вынуждая выпрямиться. Я опустил взгляд себе на грудь. Дырка на футболке была. Рана от пулевого — тоже. Кровь растеклась по ткани, но будто уже остановилась и запеклась. Давид напряженно сощурился на рану, а до меня дошло… Внутри все снова похолодело, а в области сердца сковало льдом. Я больше не чувствовал сердцебиения, которое раздражало все это время.

— Звони Игорю!

Глава 11

Все было дерьмово.

Игорь оперировал, как дьявол. Я еще не видела его таким. Казалось, он только убрал руки от одного сосуда, а уже прижигал другой. Команды звенели в раскаленном от напряжения воздухе операционной, и даже у меня от них противно подрагивали ноги. Каждый боялся лишний раз вздохнуть. И все понимали — эта операция для отца Игоря будет последней.