Книга Хозяйка медовых угодий, страница 37 – Ри Даль

— Но работа сама себя не сделает, — заметила я.

Ксавье даже не поднял глаз, он снова принялся нарезать мясо. Его нож двигался с точностью, которая завораживала.

— Иногда нужно ничего не делать, чтобы получить нужный результат, — сказал он.

— Так не бывает.

— Бывает. Особенно, когда начинает казаться, что от тебя зависит совершенно всё. Это неправда. Многое от нас не зависит, и нужно почаще напоминать себе это.

— Ты как-то слишком умно рассуждаешь для простого лесничего, — не удержалась я. — Ты где-то учился?

— Жизнь — лучший учитель, — ответил Ксавье, и я почувствовала, как он закрывается, словно дверь перед носом. — Впрочем, в твоём возрасте тебе только предстоит это понять.

— Возможно, мне гораздо больше лет, чем ты думаешь, — оскорбилась я и тут же постаралась исправиться: — Ну, в каком-то смысле.

— В каком-то — это в каком? — он стрельнул в меня глазами, и я вся зарделась от смущения.

— В моральном. Ответственность взрослит. Но ты ведь живёшь совсем один, ты в ответе только сам за себя.

Он хмыкнул. Я понадеялась, что Ксавье что-нибудь возразит в ответ — например, скажет, что так было не всегда, что у него тоже когда-то были близкие. Однако он ничего не стал опровергать. Вместо этого Ксавье начал раскладывать уже готовые шпажки с мясом над костром.

Лина вернулась с охапкой веток, и Ксавье помог ей сложить их в огонь. Пламя вспыхнуло, лизнув мясо, и вскоре по лугу поплыл аромат жареного кабана. Мой желудок предательски заурчал, и я поймала ещё один мимолётный взгляд Ксавье — на этот раз точно с лёгкой улыбкой.

Пока мясо жарилось, Ксавье встал и направился к лесу, бросив через плечо:

— Присмотри за огнём, Лина. Я скоро вернусь.

Он исчез, а я осталась сидеть, чувствуя себя бесполезной. Лина суетилась у костра, переворачивая ветки с мясом, и я не могла не заметить, как она оживилась в присутствии Ксавье. Её страх сменился любопытством, и это грело мне сердце.

Через некоторое время Ксавье вернулся, неся два ведра воды, которые он, видимо, набрал у ручья. Поставил их у хижины, даже не запыхавшись, и я снова подивилась его силе. Затем он ушёл снова, и на этот раз вернулся с несколькими брёвнами, аккуратно обтёсанными, и связкой верёвок. Я нахмурилась, не понимая, что он задумал.

— Это ещё зачем? — спросила я, когда он начал раскладывать брёвна у стены хижины.

— Спать на лавке вряд ли удобно, — ответил он. — Сделаю вам кровать. Хоть что-то, чтобы вы не мёрзли на голых досках.

Я замолчала, поражённая. Он не просто принёс еду и воду — он собирался строить мебель? Для нас? Мое сердце сжалось от неожиданной благодарности, но я не знала, как её правильно выразить. Вместо этого сказала:

— Ты ещё и столяр, значит? Сколько же у тебя талантов?

— Ровно столько, чтобы выжить.

— Может, ты и на разных языках изъясняешься?

— Всё может быть, — ответил он уклончиво и вошёл в дом.

Мне стало любопытно, как Ксавье собрался мастерить кровать, и я последовала за ним. Лина, закончив с мясом, тоже появилась в хижине, с интересом наблюдая, как он работает.

Ксавье объяснял ей, как завязывать узлы. Это было так трогательно, что я невольно вспомнила свою прошлую жизнь — как Антон что-то объяснял и показывал Соне. Эти воспоминания всегда наполняли меня светом и горечью одновременно. И лучше было сейчас сосредоточиться на хорошем — например, на том, что у нас с Линой появилась собственная кровать.