Книга Аптекарский огород попаданки, страница 70 – Ри Даль

— А вот сегодня, представьте себе, предпочёл обратное.

Булыгин приподнял одну бровь, ту, что без шрама. Противоположная часть его лица двигалась заметно реже.

— Вам известно нечто такое, о чём я не знаю?

— Опять вы пытаетесь уличить меня во лжи? — ответила в унисон его тону.

Василий слегка переменился в лице. Уж знаю — от удивления или от презрения.

— Мне лишь хотелось бы знать, — уже чуть мягче произнёс он, — что за перемены произошли с моим братом. Только и всего.

— Добрые перемены, — я отвернулась и направила своё внимание вновь на работу.

Булыгин медленно обошёл меня сзади, встал отныне с другого боку.

— Не желаете ли поделиться, Александра Ивановна.

Нехотя пришлось возвратить к нему взор:

— Что вы хотите знать, Василий Степанович?

— Куда и зачем отправился Вениамин.

Я вздохнула:

— Он пошёл на прогулку с Груней.

— С Груней?.. — кажется, глаза у Булыгина расширились раза в полтора.

— С Агриппиной Никифоровной, — уточнила я. — С моей сестрой. Названной сестрой.

Не имела никакого понятия, как данная новость подействует на Василия. Он взбесится? Расстроится? Учинит скандал и дальнейшую выволочку своему младшему брату?

Возможно, я вообще не имела права сообщать об этом. Но и секретности особой в том не узрела. Всё-таки ничего постыдного или предосудительного Вениамин Степанович не совершил.

— Значит, с Груней… — процедил Василий.

Снова переместился мне за спину, приблизился с противоположного бока.

Я ощущала себя точно, как на допросе. Даже хуже того. Но намеренно не показывала, что присутствие Булыгина меня тяготит. Не дождётся.

— А Вениамин случайно не сообщил, когда намерен вернуться? — после продолжительного молчания заговорил Василий Степанович.

— Не сообщил.

— И вам ничего неизвестно о том, сколько времени продлится прогулка?

— Ничего.

— И не знаете, куда именно он направился?

— Послушайте, — я не выдержала и перестала скрывать раздражение, — ваш брат — взрослый мужчина. Он не обязан докладываться никому — ни мне, ни вам — о своих планах и намерениях.

Тут уж, конечно, я навлекла на себя гнев Булыгина-старшего, вне всяких сомнений. Но терпеть его допытывания стало уже просто невмоготу.

— Никто с этим не спорит, Александра Ивановна, — на удивление спокойно отозвался он. — Я лишь хочу понять, вернётся ли Вениамин к вечеру. У нас была с ним договорённость.

— Об этом мне также ничего неизвестно.

— Понимаю, — коротко ответил Василий, ещё более сдержанно. — Что ж… Не буду вас больше отвлекать, — произнёс он, но даже с места не сдвинулся, продолжив наблюдать за моей работой. Несколько бесконечным минут спустя вдруг спросил: — Как поживают примулы?

Я обернулась к нему в недоумении:

— Хорошо поживают, Василий Степанович, — и снова отвернулась.

— И гиацинты, надо полагать, тоже?

— Тоже, Василий Степанович.

— Замечательно, — заключил Булыгин, однако и в этот раз не шелохнулся. — К будущей неделе поступят голландские образцы.

— Очень хорошо, — ответила коротко, надеясь, что вот уж сейчас он наконец скроется.

Ничего подобного. Булыгин остался стоять, где и стоял.

— А позвольте полюбопытствовать, Александра Ивановна…

Боже, дай мне сил…

Я набрала в грудь побольше воздуху, ожидая, чем на этот раз решил меня попытать этот одиозный сударь.

— …Давно ли вы бывали в театре? — закончил свою мысль Василий, а я в секунду остолбенела.