Книга Дочь мольфара, страница 67 – Ри Даль

Голова Шандор внимательно осмотрел матушку: вывалившийся синюшный язык, переломанная в пополам шея на месте, где её почти рассекла верёвка, закатившийся глаз. Один. Второй будто бы продолжал рыдать, и на мёртвом лице Ксиллы эти слёзы выглядели ещё более зловеще.

Шандор попытался растолкать отца Тодора. Однако тот лишь матерился сквозь сон, но век так и не поднял. Намучившись и окончательно потеряв всякую надежду, голова Шандор предпочёл как можно скорее покинуть дом священника. И, убегая, он больше всего боялся выплюнуть по дороге всю утреннюю трапезу, а заодно — и свою гордость вместе с остатками здравого ума.

Сколько прошло часов, Янко не знал. Он больше не следил за временем, оно потеряло смысл с тех пор, как Янко стало некуда спешить.

Кто-то однажды в пьяном бреду проронил, что счастливые часов не наблюдают. А остальные, как заведённые болванчики, стали сдуру повторять. Однако, если вдуматься, несчастливым так и вовсе незачем считаться со временем. Для каждого отдельного несчастья время всегда бесконечно, что даже девать особо некуда.

Так что несчастливый Янко просто брёл в выбранном направлении, зная, что рано или поздно придёт, рано или поздно цель его будет достигнута. Но дальнейшего он не загадывал и не желал предполагать. Будущее не открывалось даже перед мольфаром, потому что у будущего собственная переменчивая природа. И только те, кто знаются с пограничными мирами, кто вхож в Навь и имеет потаённые знания, как черпать воду из пересохших колодцев, тот ещё может иногда загадывать в будущее, и то — с осторожностью и скрещенными пальцами.

Вештицы были из таких. Они танцевали с тенями и забирали себе души животных, чтобы затем обращаться ими. А поговаривали, кое-кто из вештиц настолько оскоромился, что не брезговали присвоить и людской дух. Правда оно или неправда, доподлинно никто не знал. О Космине много всего болтали да без разбору. Но вот так, чтобы самолично встретиться с ней, разговор затеять, что-то испросить — таковых в Боровице не было.

Или скорее — были, только признаваться в том никто бы не стал. Про походы к Штефану все сердобольно помалкивали, даже зная, что дурного старик никогда не сделает, какую плату ни предложи — хоть целый курятник, хоть стадо коровье. На гнилые просьбы у старого мольфара имелся всего один ответ: «Не гоже».

Теперь-то Янко узрел, о чём иной раз просили Штефана добрые люди: извести соперницу, выкорчевать нерождённый плод из чрева, наслать болезнь на соседское подворье. Да и разные-другие всякие прихоти частенько заглядывали в светлые умы сельчан. Штефан в таких делах был не помощник. Но разве ж один отказ останавливал всех, кто затеял подобное?..

Даже не держа там свечку, можно было предположить, что некоторая часть отказников затем отправлялась с той же просьбой в противоположную часть выселок — к Проклятому Гроту. Не просто же так проклят он был, а за вековую славу пристанища для тёмных сил. Давно ли проживала там Космина — никто теперь не упомнит. Известно лишь, что ещё при отрочестве самого древнего старика в Боровице — деда Михайло, которому девять десятков давно ухнули по темечку — вештица уже обустроилась в гроте и молодухой на тот момент не слыла. Стало быть, сейчас ей больше ста лет. Если жива она, конечно.