Книга Ненаписанное письмо, страница 48 – Игорь Толич

Однако сейчас у меня не было шансов на вторую попытку. Но, быть может, из-за того, что Саша была сильно моложе и еще сильнее пьяна, я чувствовал безусловное превосходство — пьянящее, восторженное чувство, которое откидывает далеко на задний план лишние элементы эротической драмы под названием «мужчина и женщина».

— Господи… — Саша сцепила зубы и прекратила дышать.

Ее кулак прошелся по моей спине между лопаток. Я поцеловал ее в шею, а она отвернулась и еще долго смотрела пьяными пустыми глазами куда-то в стену.

И я не видел, как они закрылись, потому что сам уснул.

Наутро сон потеснила рано пробудившаяся природа, которая подала свои сигналы тогда, когда разум еще пребывал в дремоте, но снизу живота уже началась активная деятельность. Короче говоря, проснулся я от желания. Ему благоволило лежащее рядом обнаженное молодое женское тело, и я стал ласкать его, не открывая глаз.

— М-м-м… Что ты делаешь? — кряхтела Саша неразборчиво. — Блин, прекрати…

Я пробирался ладонями по ее позвонкам, нащупал пальцами ямочки на пояснице, прижался губами к расслабленной дуге плеч. Кожа пахла амброй, согретой теплом землей и редкими пряностями. Я вдыхал этот аромат, и сознание медленно восставало заодно с уже воспрявшей частью моего тела.

— Джей, я еще пьяная, уйди…

Я наконец разлепил глаза и уложил Сашу на спину. Она попробовала меня отстранить слабыми руками.

— Извращенец… Хочешь потрахаться, хотя бы не буди…

Я принялся ласкать ее грудь языком и ладонями. Когда попробовал поцеловать в губы, она отвернула лицо, и я ухватился за мочку уха.

Саша поморщилась:

— Ты издеваешься… — она приподняла веки. — У меня нет сил, мальчик. Сделай все сам по-быстрому.

Но мне не хотелось по-быстрому. Мне хотелось, чтобы она кончила.

И я пополз вниз, оставляя поцелуи то здесь, то там. Я спускался, не торопясь. Рассвет уже прокатился над островом, и солнце жарило мне спину из открытого окна. Птицы затянули утренние песни. А у меня имелось предостаточно сил и времени, чтобы завлечь Сашу в отрезвляющую пытку.

Я устроился между ее ног и осторожно, постепенно, медленно изучал языком ее чувствительность. Через некоторое время появились первые внятные реакции. Она зашевелилась и начала понемногу оживать. Спустя еще несколько минут — застонала в голос. И чем громче доносились до меня звуки, тем жестче становились ласки.

Под конец я вошел в нее, но только чтобы сбросить собственное напряжение, которое уже отдавалось болью в паху и требовало выхода. Саша дрожала подо мной. В ее глазах стояли слезы.

— Чокнутый, — произнесла она первое слово после долгой тишины, но впервые обращалась ко мне с настоящей нежностью. — Ты чокнутый.

Я лежал щекой на ее длинных волосах как на пледе и желал оставаться в таком положении как можно дольше.

— Ты тоже, — ответил я. — Чокнутая.

Стоит ли говорить, что с этой минуты моя жизнь переменилась? Нет, мне не отшибло память, и утраченная на большой земле часть меня продолжала отдавать болью, но ее заглушали новые впечатления. Потому что у двоих чокнутых в два раза больше шансов заблудиться в иллюзорном счастье и свободе, чем поодиночке.

Сколько могу вспомнить, за две грядущие недели мы почти не расставались с Сашей. Ее бешенная энергетика увлекла меня с головой, что я стал меньше посвящать времени работе и пару раз ошибся при отправке готовых файлов клиентам, чего за мной никогда замечено не было. К счастью, обошлось без серьезных конфузов, а ошибки я исправил в оперативном порядке и не подмочил свою репутацию.