Книга Ненаписанное письмо, страница 49 – Игорь Толич

Конечно, мне стоило бы задуматься наперед, чем может грозить подобная расхлябанность, но я, как и в ранние времена с тобой, Марта, ничего не замечал. Мужчина тоже склонен попасть в романтическую эйфорию и потерять голову, особенно, если долго сидел на строгой «диете», состоящей из глухого одиночества и случайных связей с продажными особами. В моем случае «рацион» так же состоял из бесконечных терзаний, мученичества и химических веществ разной степени тяжести.

Проведя с Сашей всего одну ночь, я подсел на совершенно новое, вопиюще притягательное вещество, которое вызывало зависимость с первого раза. И какой бы горечью не обернулась эта зависимость в будущем (а любые зависимости, какими бы безобидными не казались, рано или поздно приводят к негативным последствиям), я был благодарен ей хотя бы за то, что у моей жизни заново появился вкус. Обескураживающе терпкий и безусловно сексуальный вкус страсти, приключений и молодости.

Да, это звучит странно и даже пугающе, но в свои тридцать пять я давно привык ощущать себя взрослым солидным мужчиной. В то время, как Саша фонтанировала юношеством. В ней было что-то от Криса — бесстрашие, тяга к неизведанному, азарт. На байке мы исколесили все побережье, забирались вглубь острова в заповедные джунгли, посетили все храмы, которые нашли, и пообедали на всех пляжах. И каждая наша вылазка не была похожа на все предыдущие и будущие, потому что мы сами каждый день становились немножечко другими.

В один из вечеров мы валялись на пляже, глядя в дымчатый от плотных туч закат. Саша поднесла к губам тлеющую самокрутку, затянулась и отдала мне. Она лежала на моих коленях так же, как когда-то ты, моя дорогая Марта, но, признаю, во время свиданий с Сашей я едва вспоминал о тебе. И в этом отсутствии тебя созревало новое сознание, новый я.

Внезапно Саша заговорила:

— Живи в моем отсутствии, как в доме. Огромен этот дом — отсутствие мое. В него сквозь стены можешь ты войти И в воздухе развешивать картины…

— Что это? — спросил я.

— Стихи.

— Твои?

— Нет, — она засмеялась и закашлялась одновременно. — Чилийского поэта Пабло Неруды.

Я уставился в пустоту, глаза перестали видеть.

Я читал тебе стихи, Марта. Ты любила стихи…

— Что-то не так? — Саша приподняла голову.

Я уложил ее обратно.

— Сэм в этот раз подсунул что-то очень забористое.

Она снова смеялась, а я привыкал к ее смеху. Летучему, пушистому смеху, выражающему беззаботность и кромешное отчаяние.

Мне было еще далеко до полного перевоплощения, но я уже с трудом узнавал себя. Надо мной по-прежнему незримо порхали фантомы прошлого. Однако теперь я гнал их, чтобы не растерять то немногое, что уже приобрел в этой своей жизни.

— Джей?..

— М?

— Почему ты не ушел сразу?

— Не ушел?.. Я всегда уходил сразу и первым. Забывал, прятался, перерубал все ниточки. А от тебя не смог уйти, Марта. Не в тот вечер…

— Джей! — крикнула Саша.

Я очнулся. Я все еще находился на пляже, одурманенный марихуаной и воспоминаниями.

— Чего ты тупишь?

— Прости, — я потер глаза. — Жестко накрыло.

— Так почему ты не ушел утром после того, как мы переспали?

— А я должен был уйти?

Саша дернула плечами.

— Не знаю… Мне так показалось, что я проснусь, а тебя уже не будет.

— И что бы ты делала тогда?

— Ничего. Нашла бы другого. Потом третьего…