Книга Белая ведьма для алого дракона, страница 30 – Рина Мадьяр

Ближе к обеду Марта снова появилась на пороге.

— Герцогиня, обед будет подан в семейной столовой. Его светлость ожидает вас.

Семейная столовая. Значит, Изабелла будет там. Предстоящая встреча сжала мне желудок в комок, но я кивнула, с достоинством поднялась и направилась вслед за ней.

Столовая была меньше и уютнее парадной. Дубовый стол, сервированный на троих, тяжелый буфет с фамильным серебром. Изабелла уже сидела на своем месте, прямая как палка, ее лицо было бледным и напряженным, а вокруг глаз легли темные тени. Она с ненавистью посмотрела на меня, когда я вошла, и тут же отвела взгляд.

Эррон вошел через минуту после меня. Он был безупречен в темном камзоле, его волосы были убраны назад, а лицо — привычно непроницаемо. Он занял место во главе стола, кивком разрешив нам сесть. Обед начался в гробовой тишине, нарушаемой лишь звоном приборов.

Изабелла не выдержала и пятнадцати минут. Она отложила нож с громким стуком.

— Я не понимаю, брат, — ее голос дрожал от сдерживаемой ярости, — как ты можешь сидеть здесь и спокойно есть с той, что… что оклеветала меня! Устроила этот гнусный спектакль с гобеленами, подкупила служанку! И ты веришь этой… этой выскочке?!

Она почти кричала, ее слова висели в воздухе, острые и ядовитые. Я замерла, кусок хлеба застрял в горле.

Эррон не спеша отпил из бокала. Поставил его. И наконец поднял на сестру взгляд. Всего один взгляд. Холодный, тяжелый, без единой искры эмоции. В нем не было ни гнева, ни раздражения — лишь ледяное, абсолютное презрение и непререкаемая власть.

Изабелла под этим взглядом съежилась, как будто ее физически ударили.

— Тебе пора замуж, Изабелла, — произнес он спокойно, ровным, режущим стекло голосом. — Твои интриги становятся утомительными и недостойными дома Ашборн. — Он сделал крошечную паузу, чтобы его слова впились в нее, как кинжалы. — А хозяйкой в моем доме является моя жена. И ты будешь относиться к ней с подобающим уважением.

В столовой повисла тишина, такая густая, что в ней можно было задохнуться. Изабелла побледнела еще больше, ее глаза наполнились слезами унижения и бессильной ярости. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но под ледяным взглядом брата слова застряли у нее в горле. Сжав губы до белизны, она отодвинула стул и, не сказав больше ни слова, выбежала из столовой.

Дверь захлопнулась с резким стуком. Я сидела, не дыша, все еще чувствуя эхо ее ярости и холодную мощь его слов.

Эррон повернулся ко мне. Его выражение лица не изменилось.

— Телега с стеклом для оранжерей прибудет завтра, — произнес он так, словно ничего не произошло. — Проследите, чтобы счет был проверен до оплаты. Годрик доложил о накладных.

Я кивнула, слишком ошеломленная, чтобы говорить. Он поднял бокал, его взгляд скользнул по моему лицу.

— Кушайте, герцогиня, — сказал он тихо. — Обедайте. Впереди много работы.

Обед закончился в той же ледяной, вежливой тишине, в которой и проходил. Эррон встал из-за стола, кивнул мне в знак прощания и удалился, оставив меня одну с дрожащими руками и вихрем мыслей. Его защита была тотальной и безоговорочной. Он не потребовал доказательств, не устроил допроса. Он просто поставил точку. Изабелла была побеждена, унижена и отодвинута на второй план.

Оставшийся день я провела, пытаясь вернуть себе душевное равновесие через работу. Я погрузилась в счета и отчеты, сверяя цифры, подписывая распоряжения. Дела по ремонту северной башни были в идеальном порядке, и я отправила пажа с готовыми документами к герцогу еще до полудня.