Книга Рипсимиянки, страница 44 – Арм Коста

– Не я ухожу, а мы. Мы все. Я сейчас всё это соберу и помогу тебе. Сестра… Рипсимия… Это конец. В монастырь идут легионеры. Нам нужно бежать!

– Кто тебе сказал, что они сюда идут? Куда бежать?

– Я позже тебе всё объясню, у нас мало, очень мало времени! – Нуне нервничала, из-за спешки её руки тряслись, пальцы не слушались, книги выпадали из небольших мешков, не помещались: что-то нужно было переложить, что-то подправить, а что именно – послушница не могла решить и от отчаяния села на пол.

– Подожди, – Рипсимия встала с постели и, шатаясь, подошла к Нуне, положив обе руки ей на плечи. – Я помогу тебе, не дрожи, успокойся, расскажи, что произошло?

Нуне рассказала о гонце, принёсшем от легионера весть: император не успокоился, в его планах уничтожить монастырь, взять несколько послушниц в плен, чтобы выпытать у них о беглянке, а остальных убить. Чтобы этого не произошло, необходимо воспользоваться помощью Цербера – центуриона, которому Нуне помогла избавиться от затянувшейся хвори.

– С ума сойти можно… – прошептала Рипсимия. – Значит, мои сны – это вовсе не сны, а видения, они предупреждали меня… А кто же нам поможет?

– Кассиас – знакомый центуриона, он должен помочь, если он откажет – я не знаю, что нас ждёт, не знаю и боюсь знать! – расплакалась Нуне. – Господи, если бы ты только знала, как я боюсь умирать… Матушка нас учила принимать смерть как данность, но я не могу… Господи, я ведь забыла ещё о лекарствах и ядах, но куда это всё положить?

Нуне мелькала перед глазами Рипсимии то туда, то сюда и разводила руками.

– Необходимо торопиться. Я скоро вернусь, – сказала Нуне и выбежала из комнаты, прихватив мешки.

В ушах гудело, звенело, голова Рипсимии раскалывалась, будто орех, от боли, хотелось спать, но она нашла в себе силы пройтись по келье и поразмыслить, как быть дальше.

«Нужно расходиться», – подумала Рипсимия, – «а то придётся мне пылать вместе с монастырём, если не пойду со всеми».

Она делала невероятные усилия, чтобы энергичнее и увереннее переставлять ноги, и, невзирая на ощутимую слабость, у неё получалось. Бросив взгляд на еду, стоящую у изголовья кровати, она наклонилась, протянула руку к воде: глоток, затем второй, третий… Вода пробудила тело, внутри девы воспылала жажда к еде. Другой рукой Рипсимия потянулась за оливками и травами – они дали ещё сил, которые помогли ей собраться в дорогу. Нуне вернулась в келью к Рипсимии и увидела, как та уже улыбается.

– Хвала Господу, тебе лучше, намного лучше! – возрадовалась Нуне. – Матушка и сёстры уже собраны и ждут нас, дай мне в руки свой свёрток, а сама опирайся на моё плечо – тебе нельзя резко и много ходить.

Рипсимия вышла под руку с Нуне. Перед тем как затворить двери, окинула взглядом свою келью, в ней всё так же было спокойно и пахло розами. Здесь она проводила дни, часы и минуты в общении с собой, пыталась познать другую, неизвестную ей религию, обращалась к Богу, училась открывать ему сердце, сюда к ней приходил ангел-хранитель.

– Неужели это всё вспыхнет пламенем, неужели здесь больше ничего не будет? – вздохнула Рипсимия, закрывая дверь кельи.

***

От ветра качались ветви диких груш: плоды отчаянно летели вниз жёлто-зелёными бочками и разбивались о твёрдую сухую землю. Рипсимия поёжилась – одежда её слабо грела.