Книга Рипсимиянки, страница 46 – Арм Коста

– Стоять здесь. Один идёт со мной. Нам нужно застать христианок врасплох, – прошипел Цербер. – Для этого перелезем через ограждение. Пока не откроем ворота – никто не сдвигается с места. Ясно?!

По обе стороны от ворот тянулся высокий забор и упирался в скалы. Центурион и его подчинённый с помощью канатов перелезли через ограду. На территории монастыря стояла мёртвая тишина, лишь где-то ветер колыхал розы: их лепестки отрывались от бутонов и летели к ногам воинов, беспощадно топчущих нежную, шёлковую красоту. Сначала легионер с центурионом вошли в библиотеку – окна были раскрыты, внутри зала, между стеллажами завывала пустота, казалось, что здесь никого не было прежде.

– Интересная вещь, возьму на память о великом сожжении христианской обители! – центурион забрал со стола Книгу Книг. – «Странно, что девы её не взяли с собой», – подумалось ему. – Видимо, она многое значит для них, раз украшена драгоценностями и золотом.

– Оставим в нашем лагере – да, центурион? – легионер подпрыгнул от радости, но военачальник тут же отвесил ему пощёчину.

– Чтобы вы это пропили? Нет! Заберу себе! – проревел Цербер.

– И примете христианство? Ха-ха-ха! – прыснул со смеху легионер.

– Наверное, прав я был, понизив тебя в должности – ни на что не годишься, только на поджог. Что же – твой выход, Поркиус, библиотеку нужно уничтожить. Сейчас же!

Оба воина покинули читальню: пламя разлилось по зданию, охватив за пару минут столы, скамьи, стеллажи и деревянные подпорки – огненными лентами пестрила тихая обитель книг.

– Разрешите обратиться, командир?

– Разрешаю.

– Странной мне кажется тишина здесь, очень подозрительно, как будто тут ни души.

Сердце Цербера начало тревожно биться: не догадывается ли часом воин, что дев предупредили о приходе легиона, не подозревает ли центуриона в сговоре с христианками?

– Думаю, они расползлись по комнатам или бьют поклоны своему богу, – стараясь сохранять спокойствие и хладнокровие, ответил центурион. – Эти женщины восхваляют его утром, днём и вечером, наверное, в этом часу у них очередное жертвоприношение или молитва… или как там его… не знаю, что в их христианских головах. Пройдись по первому этажу, а я проверю всё остальное. Выполняй!

Военачальник и его помощник разошлись по разным сторонам: легионер прошёл по трапезной и молельному залу, озираясь по сторонам, пытаясь отыскать и по возможности схватить послушниц, но в каждом помещении звучало лишь эхо от звона амуниции и поскрипывание кожаного пояса воина. Центурион обошёл второй этаж, влетел на третий, врывался в кельи. Он одновременно хотел и боялся встретить Нуне. Но комнаты пустовали. Волноваться не было причин – дева покинула монастырь вместе со всеми послушницами, а значит, она в безопасности. Цербер поймал себя на мысли, что Нуне может укрываться в комнате для лечения – он стремглав ринулся туда, но, войдя, увидел всего-навсего кушетку и несколько глиняных сосудов.

– Сбежала, – по лицу Цербера пробежала улыбка.

– Вы омрачены или недовольны, командир? Не нашли того, чего хотели? Досадно, что не снесли голову грязноверки с плеч? Я тоже разочарован, получается, только зря шли… – одиночество центуриона разбавил вошедший в лазарет легионер.

– А ты знаешь, мне кажется, не зря шли, – Цербер обнажил свои белые и острые зубы в натянутой улыбке, – сейчас я тебя здесь и прикончу, подсвинок! – Поркиус затрясся, увидев обнажённый меч в руках командира, и попятился назад. – Я сколько раз, ответь мне, грязная свинья, учил тебя просить разрешения обратиться или войти? Пошёл вон или сейчас снесу твою гнилую головешку!