Книга Рипсимиянки, страница 49 – Арм Коста

– А вот это уже другой разговор, красавица, – мужчина спустился к девам и протянул им руку. – Кассиас.

– Я – Рипсимия, а это моя сестра – Нуне.

– Вот как? – Кассиас провёл пальцами по бороде. – Значит, говорите, вас тридцать семь и вы заплатите. Что же – хорошо, что заплатите, женщины на корабле – к немилости богов, но ради вас сделаю исключение. Какова ваша плата?

Рипсимия раскрыла свёрток, в котором блестело колье из чистого золота, украшенное слезами нимф – белоснежными жемчужинами.

– Это очень дорогое украшение, не откажешь нам помочь, оно будет твоим.

Корабельщик вытаращил глаза – уж у кого, а у него глаз был намётан. Из Александрии в Рим Кассиас, грек по происхождению, возил не только зерно, но и разные драгоценные и редкие вещи: ткани, украшения, чаши и амфоры, вино, масло и оружие; иногда корабль ходил в Иллирию и в Эфес – туда, где можно выгодно что-то купить и дорого продать. Даже «Зевс» – его корабль – также был перекуплен, а у кого – Кассиас уж и позабыл.

– Что ж, прекрасные нимфы, добро пожаловать на мой борт, а где же остальные?

– Они ждут, с какими вестями мы вернёмся к ним, – Рипсимия непринуждённо улыбнулась Кассиасу, и он снова расплылся в улыбке: его слабостью были красивые женщины, вкусное вино и блеск монет. – Значит, всё решено? Ты поможешь нам?

– Море и его покорный слуга к вашим услугам.

Рипсимия и Нуне вернулись с добрыми новостями.

– Матушка, сёстры! Он поможет нам! Пойдёмте скорее – судно скоро отправляется в Александрию, и у нас совсем мало времени!

– Нам нужно раствориться среди людей, – Лусиния обратилась к Гаянии. – Матушка, нас много, и мы можем быть заметны недругам. Сёстры, в бухте много народу?

– Да, – ответили Нуне и Рипсимия.

– Тогда вы, – игуменья указала на Лусинию и Рипсимию, – бегите первыми на судно, а Мария, Мариамна и я, – Гаяния показала на двух сестёр-близнецов, – зайдём последними, остальные девы пойдут за вами по двое. В добрый час! – Гаяния крестом освятила ход дев.

***

Корабельщик, облокотившись на грот-мачту и, затаив дыхание, стоял недвижно, будто вбитый в палубу. С лёгким упоением Кассиас посматривал, как женщины одна за другой заполняют его корабль.

– Желаю тебе здравия, добрый человек! – обратилась к владельцу судна Гаяния. – Как долго будем идти в Александрию?

– Если боги будут к нам добры, то двенадцать дней, – гордо ответил Кассиас, – другие корабли идут дольше, на-а-а-много дольше, чем мой «Зевс»! Располагайтесь в трюмах – там просторно и не дует.

Судно отошло от берега: чёрные и серые инсулы, видневшиеся вдали, сначала походили на точки, а потом и вовсе скрылись из виду. Корпус корабля постукивал и скрипел – звук был неприятен ушам и раздражал корабельщика.

– Как можно, да и за что, спрашивается, любить море? Оно даже такого титана, как этот, способно погубить, а о людях я вообще молчу… что ему стоит… Эх, ладно, что это я о грусти всё говорю, да о несчастье. Расскажите мне лучше о себе, прекрасные женщины, зачем вам в Александрию? Чем Великий Рим не угодил? – Кассиас обратился к Рипсимии, Мариамне и Марии. Они остались с Кассиасом, хотели посмотреть на то, как он ведёт судно, и узнать немного о его жизни, промысле и путешествиях.

Корабль затрясся – волны поднимались, от ровной и размеренной глади не осталось и следа. Вода заливала палубу, а ветер трепал паруса с неистовой силой.