Книга Рипсимиянки, страница 42 – Арм Коста

Табелларий мчался, не жалея лошади, но подниматься в горы становилось всё труднее, лошадь брыкалась, стуча копытом по твёрдой и острой земле, отказываясь идти дальше.

– Не время показывать свой нрав, Юнона! Прошу, идём же! Нам с тобой поручено великое задание, и мы должны разбиться об землю, но выполнить его! Слышишь, нам нужно уже быть утром в легионе? Идём!

Но лошадь повернула голову в сторону, будто не хотела слушать объяснения Амация. Ночная усталость сломала Юнону, и она легла на землю, согнув ноги под животом. Как ни бился возле лошади табелларий, как бы ни просил её встать – всё было тщетно, и тогда посланник Цербера принял решение оставить лошадь и следовать дальше. Амаций с сожалением оглянулся и что есть духу побежал по извилистым тропам, ведущим к монастырю.

– Нашёл, о чудо! – возрадовался табелларий. – Неужто оно? – и принялся бить в ворота.

Отворила послушница. Она испугалась ночного визита легионера и начала закрывать ворота, но тяжёлая сандалия воина не дала ей этого сделать, Амаций ногой перегородил путь, деве ничего не оставалось, как выслушать неизвестного.

– Не бойся, – отдышавшись, проговорил посланник, – я от Цербера, меня зовут Амаций. Я ничего не сделаю тебе дурного. Меня лишь просили отдать письмо сестре Нуне, могу ли я её видеть?

– Я пред тобою. А что случилось?

– Знаете ли вы, что наступает после того, как ваша тайна раскрылась? – гонец протянул свёрток деве. – А теперь мне нужно возвращаться! Прощай!

– Постой! – крикнула ему вслед Нуне, но посланник Цербера, скрывшись за деревьями, уже не слышал.

Лошадь ждала своего всадника на том месте, где он её оставил. Он влез на неё и помчался обратно в лагерь, чтобы отчитаться центуриону, пока легион не отправился в путь.

***

Цокот копыт и лучи солнечного света, пробивающиеся сквозь стены палатки, разбудили центуриона. Он вскочил и через несколько мгновений оказался возле прибывшего гонца.

– Поручение доставить письмо выполнено! – слезая с лошади доложил Амаций.

– Благодарю тебя. Я дам тебе отдых сегодня, только сначала пойдём со мной – нужно тебе кое-что показать.

Центурион и его легионер молча сели на лошадей: Цербер выглядел отдохнувшим и бодрым, его гонец, напротив, держался в седле слабо, глаза его слипались, он зевал.

– Я должен поблагодарить тебя за верную службу, воин, – заговорил центурион, как только отдалились от лагеря, – и попросить прощения за твою смерть.

Цербер вытащил меч и моментально обезглавил Амация, голова легионера отлетела, а бездыханное тело рухнуло на землю.

– Юнона, не смотри на меня так, – обратился к лошади центурион, – не суди меня строго, теперь ты свободна.

Цербер ударил мечом ещё раз, на этот раз уже по амуниции лошади – снаряжение треснуло и упало. Юнона сорвалась с места и ускакала вдаль. Центурион провожал взглядом пыльный шлейф, тянущийся из-под её копыт.

– Теперь хоть кто-то из нас свободен.

За время службы Цербер убивал многих – безжалостно и быстро, но сегодня он не смог взглянуть на обезглавленного невинного юношу, который сдержал слово и принёс весть сестре Нуне.

***

Легионеры шли медленно, будто сами боги останавливали их, препятствовали походу. Кое-кто из воинов ещё не оправился от предыдущих боёв – раны не давали им идти быстро, легион тормозил, вынужденно делал привалы. Под грязными повязками сочилась кровь, но песни и шутки поднимали настроение, помогали забыть о проблемах насущных внутри армии. Центурион на вороной лошади то шёл впереди, ведя воинов за собой, то сзади – подбадривая их и поддерживая с хвоста колонны.