Книга Волчье кладбище, страница 121 – Тони Бранто

– Эврика! Он! Почему ты мне раньше…

Послышались шаги, дверь в комнату распахнулась. Над нами зажёгся свет.

– Почему вы здесь? Почему в таком виде? – спросил Милек Кочински.

– Зашли забрать учебники, сэр, – Адам продемонстрировал книгу.

В моей руке оставались карточки. Кочински взглянул на них, на меня.

– Это ведь не запрещено, сэр? – решил уточнить я.

Мне показалось, он немного улыбнулся, чему-то закивал.

– Конечно. У вас вся жизнь впереди. Все звёзды в небе ваши.

– Простите, сэр. Вы что-то хотели здесь найти? Или кого-то?

Кочински замер.

– Да, – вздохнул проректор. – Хотел. Но не найду уже. Хотел просто побыть в этой комнате.

Он прошёл к смятой кровати, в упор не замечая разгрома.

– Здесь осколки, сэр, – предостерёг я.

Раздался хруст, но и он остался далеко от границ космического вакуума Милека Кочински. Забравшись под одеяло, принадлежавшее его сыну, проректор не проронил ни звука. Он быстро уснул.

Через пару мгновений, шумя, будто бы ведя за собой целый оркестр, подтянулись ночные купальщики. Питер швырнул в меня вещами.

– Штаны забыл.

Рядом с ним и Робином беззаботно шли в обнимку и смеялись Джо и Гарри.

– Потише, – сказал я, обламывая кайф молодым ветреникам. – За той дверью спит Кочински.

Парни стихли и странно как-то переглянулись.

Продрав глаза, я поймал себя на мысли: в мозгах не было привычной тяжести. Она испарилась вместе с экзаменами, отыгранной пьесой и вчерашним алкоголем. Я впервые за долгое время мог расслабиться и не думать ни о чём, кроме тревоживших меня вещей.

Я уселся на подоконник, закурил, попытался освежить в памяти, что могло меня тревожить. Учебник Мэтью лежал у изголовья кровати Адама. Я его открыл, пролистал в надежде на какие-то тайные шифры или хотя бы пометки на полях. Абсолютно пустая затея. Учебник был точь-в-точь как мой. Может, немного потрёпанней.

Честное слово, я когда-нибудь сдам Адама в Бедлам^[88].

Я уже покончил с умыванием, когда вошёл Джо.

– Вот ты где. На, держи, – он протянул мне запечатанный конверт без марок и подписей.

– Это что?

– Агата просила передать Адаму лично в руки.

– Ну так и передай ему лично в руки.

– Не знаю, где он, – сказал Джо, всем видом показывая, что спешит.

– И я не знаю.

– Мне нужно идти. Жду почту. А Агата просила, чтоб в руки передал.

– Где вы виделись?

Джо с достоинством изрёк:

– Я ходил к Шивон.

– Хорошо, вали.

И что могла таким образом передать Агата? Не успели мозги свободой от конспектов и головоломок наполниться, как на тебе! Я с раздражением разорвал конверт. На клочке бумаги было написано чёрными чернилами красивым летящим почерком:

«Еле уговорила. Даже не знаю, что из этого получится. Ты такой выдумщик, мой Олоферн. Целую. Твоя Юдифь».

Я малость поморщился. Если мне не изменяет память, Олоферн хотел вторгнуться в Ветилую, а Юдифь отрубила ему голову за его плохие намерения. Я оделся, сунул записку в карман брюк, а конверт выбросил.

После завтрака оба крыла растянулись на скамьях подсудимых вдоль стены у входа в главную аудиторию. Каждый по очереди заходил, чтобы узнать свои отметки, а заодно выслушать о себе пару нелестных, а если повезёт, просто чопорно-сухих слов. Адам куда-то запропастился. В конце концов, я ему не нянька. Сам разберётся. За Питером настал мой черёд.

Под прицелами колющих взглядов я должным образом собрался и напустил на себя непробиваемый вид крейсерского танка «Кромвель». Дарт, стиснув зубы, проворчал мои результаты. Они были средними, но, в общем-то, сносными. Мне непонятно было, почему Дарт упускал такую возможность поиметь меня, как ему того хотелось, на глазах у всей роданфордской накипи. Дело прояснилось, когда слово взял преподаватель латыни: