Книга Волчье кладбище, страница 127 – Тони Бранто

– Домой? – поинтересовался Адам.

Джо выглядел отрешённо.

– На сей раз да. Но не думаю, что надолго.

– Самому-то куда хочется? – спросил я.

– Не знаю. Кажется, я разочаровал отца.

– Не разочаровал, – сказал Адам. – Он просто не ожидал, что ты уже вырос. Порой, чтобы мы заметили очевидный факт, нас нужно ткнуть в него лицом.

– Или топором тюкнуть, – подкинул я.

Джо кивнул:

– Кажется, я его больно тюкнул. Не пойму только как.

– Кулаки наливаются силой неожиданно, – уклончиво заметил Адам.

Мы вернулись к себе. Я хотел закурить, опустил руки в карманы и нашарил записку.

– Держи. Я вскрыл. Не смог стерпеть ещё и это.

– Не мне тебя учить морали насчёт чужих конвертов.

– А кто был первым привидением?

– Тот, кто искал учебник в комнате Тео. – Адам пробежал глазами записку.

– Убийца? Да что за тайна в этом учебнике? Я ничего не обнаружил.

– Отлично… хоть бы получилось… – бурчал Адам, оторвавшись от клочка бумаги.

– Ты меня слышишь вообще? Такое ощущение, что только видишь.

Я выглянул в окно. День стоял прекрасный, лазурный небосвод сиял до самого горизонта, слабый ветерок распылял запахи лета. Создавалось ощущение приближающегося праздника. Но я давно уже заметил, что у меня душевный паралич.

Через минуту-две я повернулся и обнаружил задумавшегося Адама.

– Слушай, сними мою задницу и скомпилируй как-нибудь, чтоб мысль ясная вышла, и отошли моему старику в конверте. В отличие от Джо я домой не вернусь.

– Конечно… он его слышал, но не видел… вот в чём дело…

– В чём, чёрт возьми?

– Макс, какие же мы слепцы! Всё проще куриного яйца. – Адам взглянул на часы, его брови подлетели, как у суетливой мамочки с семью детьми. – Как мало остаётся времени!

Олоферн сбежал.

Я закурил. После обеда я поднялся, чтобы причесать лохмы и переодеться для группового фото. Мы пустословили с Питером, пока я прихорашивался.

– Вы что с Робом учудили? Молчит, как будто бромом опоенный.

– Где он?

– Гуляет, как обычно. Романтик, бычий член!

– Мы ничего с ним не делали, – сказал я. – Просто поболтали.

Питер побарабанил пальцами по оконной раме.

– Секрет?

Я ухмыльнулся.

– Не будь глупцом. Он тоже не в курсе, что мы с тобой на двоих выпили сидр в январе.

– Но ни его, ни тебя с норвежским лесным котом не шатало, когда вы вышли из комнаты, – заметил Питер.

– Это верно. Кстати, ты не видел Адама?

Питер покачал головой.

– Он должен был вернуться к съёмке, – сказал я.

– Может, стричься пошёл?

– Навряд ли.

– У иностранцев всегда какие-то причуды. – Питер весело хмыкнул.

Я не ответил. Может, у иностранцев и есть причуды, но у Адама причуды всегда имели логическое объяснение. Кого Агата должна была уговорить и для чего? Почему Адама до сих пор не было?

Мы спустились и вышли на спортивную площадку. У зрительских скамей топтались студенты. Фотограф прицеливался, перемещая по дюйму в разные стороны стойку с камерой. Мне сделалось грустно. Дарт принялся расставлять нас, как фигурки на валлийском комоде. Меня он задвинул в последний ряд на самый край. Я не возражал. Я не собирался вешать у себя в доме этот снимок. Наверное, и Пинкертон не собирался.

Где пропадал Адам, Дарта вообще не интересовало. Взглянув на общую картину, он удалился и привёл под руку Милека Кочински и, как ценнейшее дрезденское блюдо, поставил его на среднюю скамью по центру. Дарт что-то шепнул проректору. Кажется, он сказал «так надо».