Книга Волчье кладбище, страница 132 – Тони Бранто

Кочински вдруг оторвал от себя руки священника, отшвырнул его прочь и зашагал к обрыву.

– Нет! – вскричал Лерри. Он схватил проректора за ворот и повалил на землю у самого края обрыва. – Не смей! Не смей, Милек! Ты не должен!

Кочински попытался сбросить с себя священника. Они вцепились друг в друга намертво, будто в тот самый гордиев узел, который каждый из них двоих хотел разрубить по-своему. Я рванулся к ним и почти ухватил проректора за руку, но не успел. Ройшн отчаянно завизжала, завыла, обратив лицо к небу.

Они полетели вниз, сцепившись, как два борца. Их тела раскидало в стороны при встрече с землёй.

Это были воистину всенародные поиски, продолжавшиеся до самого заката. Я никогда ещё не был напуган до такого предела, как в тот день, когда мы потеряли Адама. Тлевший горизонт навевал кошмарные мысли о том, что мы могли в итоге обнаружить. Обшарили все канавы и дно карьера, я лично заглянул в каждую щель церкви, облазил церковный подвал, но моего дорогого друга, этого упрямого очкастого зазнайку, так и не нашёл нигде.

В кромешной мгле мы с Питером, поспевая за лучами наших фонариков, столкнулись с Дартом на игровом поле. Как и мы, он взмок от многочасовых поисков.

– Куда ещё он мог его спрятать? – бросил я, поторапливая Дарта соображать быстрее.

– Полиция обыскала его дом, мы проверили все закоулки Роданфорда… – Дарт тяжело выдохнул.

– Но где ещё?..

– А что, если он без сознания? – спросил Робин.

– Он не может быть столько времени без сознания! – взорвался я.

– Лерри мог его опоить…

– Адам знал, что Лерри – убийца! Стал бы он пить?

– Роб прав, – сказал Питер, попытавшись меня успокоить. – Мы не услышали ни одного звука ни в одном месте.

– Он жив! Нужно продолжать поиски! Давайте ещё раз проверим лес!

– Мы уже трижды его исходили, – сказал Джо.

– Бессмысленно ночью, – покачал головой Робин. – Лучше утром…

– Да как вы не понимаете…

Меня прервала Ройшн, взяв за руку.

– Вы проверяли бомбоубежище?

– Да, – сказал я. – Я проверил подвал.

– Нет, подвал – лишь вход. Само бомбоубежище дальше, за каменной стеной подвала. Оттуда ни черта не слышно.

Через считаные мгновения мы толпой оказались у нужной двери. Засовы тонули в темноте, и я их не заметил, пока не нашарил. Мы отперли дверь и разом осветили мрак перед собой. Небольшая комната располагалась внизу. Фонарный луч быстро обнаружил Адама – тот сидел у стены, обняв колени, глаза были закрыты, будто бы он спал. Вокруг левого глаза пятном чернела спёкшаяся кровь.

Когда Адам шевельнул головой, я смог выдохнуть.

…Утром нас впустили проведать Адама. Его голова, обмотанная в несколько слоёв бинтами, покоилась на двух подушках. На правом виске, где была рана, повязку оттопыривала шайба из ваты.

Помимо меня и Питера, в палату медпункта вошли Дарт, Секвойя и суперинтендант Хиксли. Я поднял створку окна, чтобы впустить свежего воздуха.

– Ну, господин студент, видите, чем кончаются незаконные вмешательства в полицейские расследования? – Хиксли наставил на Адама жёлтый от никотина указательный палец, словно это было дуло пистолета. – Рассказывайте, как вы накликали неприятностей на свою голову.

– Эта мысль пришла ко мне случайно прошлой ночью. Лерри звал свою церковь Маленькой Розой. Но ведь именно так переводится имя Ройшн с ирландского. Милек Кочински рассказал, что Лерри влюбился до беспамятства перед самой войной. Ройшн была здесь в то время, и я подумал, не могла ли она быть той самой маленькой розой, по которой так тосковал Лерри? Я решил проверить. Попросил Агату уговорить Ройшн приехать сюда и встретиться со мной…