Онлайн книга «Волчье кладбище»
|
Адам молчал, или я не услышал его ответа. – Пожелал ему хорошенько просраться! Кочински рассмеялся. Я сам еле сдержался от одобрительного возгласа. Молодец проректор! О новой миссис Кочински мы немного слышали. И в основном то были на редкость пошлые реплики, кинутые во всеуслышание её новым пасынком. Вкратце, если им можно верить, Анна Кочински – весьма недурна. Поуспокоившись, Милек Кочински отворил дверь в коридор и, завидев меня, ничуть не удивился и не возмутился, словно я и должен был стоять там, где стоял, и сказал сухо: – Отец Лерри был прав, говоря о нынешних Иезавелях. Вы должны понимать, мистер Гарфилд, у этих девиц не первый сезон охоты. Испокон веков они ходили и совращали студентов. Вас, Гарфилд, конечно, совращать не нужно, но не у всех из вас есть голова на плечах. Много тех, кто головой в штанах думает чаще, кто может клюнуть и напортачить, а распутывать нам. – Клюнуть? – удивился я. – Кто-то из вас, в силу юного возраста, может обидеть одну из них. Мало ли на что тогда она решится. Пойдёт в муниципальный совет, расскажет о растлении, что чинят наши студенты. Вы должны понимать, что в этой игре не только вы, в ней – мы все. Роданфорд – не проходной двор. Не один будущий политик его окончил… Усталый голос опустился в официальный, немного раздражённый регистр. Кочински словно бы вспомнил о важности суровых проректорских обязанностей. – И когда я говорю «мы все», я имею в виду и вас, мистер Карлсен. Я требую от всех личного присутствия. Не мы сегодня устанавливаем правила жизни, за нас это делают другие. И тогда вы, мистер Карлсен, можете кончить вовсе не доктором наук, как вам кажется. Откровений и смеха будто не было, и Кочински, вероятно, жалел уже, что дал слабину, поступившись железными проректорскими принципами. – Уже девять лет я живу в чужой стране, не по своему желанию, сэр. Не говорите мне, что жизнь может измениться. Я это знаю, сэр. Я узнал это раньше, чем вы, – сказал ему Адам. – Но я ни на что не жалуюсь. Рука Кочински скользнула по дверному косяку, его взгляд будто бы говорил: «Жаль, что меня в десять лет от отца не увезли…» Он обратился к нам уже через плечо: – Не покупайте сигареты в лавке О’Брайена, Гарфилд. Студенты Роданфорда официально не курят, а ирландцы неофициально – всё ещё наши враги. На этом он удалился. Я вернулся в комнату и наконец-то плюхнулся на свою скрипящую никелированную кровать, как следует растянувшись. – Один вопрос – зачем? Адам ответил: – Я не сомневаюсь, Макс, что устроить оргию на территории Роданфорда идея твоя. Я холодно покосился на соседа, затем ухмыльнулся. – И что с того? – зевая, промямлил я. – Как будто ты не знаешь Тео, – Адам поднял тетрадь с подоконника и начал заново изучать свой рисунок. – И что с того? – Он развлечётся, но, когда ему надоест, сдаст зачинщика, а с самого, как с гуся вода. – Он бы не сделал ничего подобного. Я дал ему сигарету. – А, я не знал этих подробностей. – Адам отшвырнул тетрадь. – В таком случае извини. Я не ответил. Цитируя Марка Твена, настоящий друг с тобой, когда ты неправ. Когда ты прав, всякий будет с тобой. Это правда, Адам постоянно вытаскивал меня из передряг. По-скандинавски просто. Но что за работа при этом кипела в белобрысой башке той, догадаться можно было разве что по взгляду. |