Книга Волчье кладбище, страница 93 – Тони Бранто

– Не до конца, – говорю. – Какая-то власть ещё в нём теплится. Вон, Мэтью же согласился поменяться с ним комнатами.

– Мэтью с чем угодно согласится, лишь бы ему вновь не досталось. Но вот Гарри… что на него нашло?

– Наверное, его комната проклята…

На меня «Спитфайром»^[75]налетел Морфей, так что я быстро отключился, оставив Адама одного пребывать в раздумьях.

Будильник был заведён на пять утра. Отчего-то мой организм пробудился на час раньше. Возможно, его опять какой-то звук потревожил. Всё время кажется, что за дверью кто-то бродит, чья душа, как и моя, не на месте.

Я кинул взгляд на спящего соседа. Его худое спокойное лицо выглядело расслабленным и трогательным. Будто бы тонкий лик святого, который незряче за мной следил. Не припомню, чтобы я когда-либо вообще видел Адама без хмурости его фирменной. Сейчас он мне больше нравился. Не ангел Рафаэля, конечно, но и не привычный садист. Интересно, где его мысли странствовали в эту минуту? Выражение полного спокойствия очень шло ему. Как будто бы Адам вынул мозг и положил его в стакан на ночь. Часто кажется, что он вообще не спит, а шастает где-то, без конца что-то ищет. Я, глядя на друга, даже улыбнулся.

Оконная створка, как и всякой ночью, была задрана. Гулко шелестел дождь, комнату наполняла свежесть. Я соскрёб тело с кровати, размял мышцы, набросил на шею полотенце и двинулся в сортир.

Я почуял в темноте какое-то движение, едва очутился в коридоре. Во мгле, разбавленной настенными бра, успел заметить знакомый призрак – силуэт в белой простыне. Он прошмыгнул в комнату, куда сегодня переехал Гарри. То есть в комнату Джо. Я поспешил туда и отворил без колебаний входную дверь.

Окно было закрыто, так что зловоние Гарри почувствовалось с порога. В кровати слева лежал и сопел Джо. В бывшей кровати Мэтью под скомканным одеялом беззащитно валялась и храпела покрытая шерстью туша Гарри. Я заглянул за дверь – единственное место, где в наших комнатах можно было спрятаться. Глянул под кровати, хотя с порога видел, что и там пусто. Гарри зашевелился, громко чавкнул губами, словно чихнула бирманская обезьяна. Я подождал, пока он перевернёт свою тушу, и быстро выскочил из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Может, стоило поднять Адама или вообще забить тревогу на всё крыло? Хотя меня не прельщало участие во всех этих разборках. Я всегда хотел, чтобы меня не трогали, почти как Грета Гарбо. Так что сразу направился к умывальнику. Все эти ночные передвижения походили на дурной розыгрыш.

Я оделся и вооружился зонтом. Довольно быстро прошлёпал под дождём и через пару минут оказался в церкви. Тишина нарушалась гулким эхом от бьющей по окнам воды. В сумраке церковное помещение казалось больше, величественнее. На полке у входа, где я оставил зонт, лежали длинные каминные спички. Я зажёг несколько свечей, продвигаясь к алтарю, попутно соображая, где может быть кладовка.

– Моё почтение, – обратился я к статуе в эркере.

Я заметил, что гнезда в руках святого теперь не было. Птицы, должно быть, отыскали себе место подружелюбней. Не могу их винить. Не пойму только, как им удалось гнездо с собой унести?..

Чулан нашёлся за одной из дверей в конце церковной залы. Я достал швабру, ведро с тряпками. В уборной по соседству набрал воды. Вынес всё это в центр помещения и огляделся.