Онлайн книга «Корень зла среди трав»
|
– Зачем ты ездил двадцатого мая в Шлехово, что рядом с Зуйками и Трапезниковом, где мать твоя разносила деньги пенсионерам? – оборвал участкового Клавдий Мамонтов, обращаясь к Суркову. – В котором часу ты там был? Когда вернулся? Почему вечером и ночью ты даже не хватился матери? – Я туда не ездил, вы что?! Я спал… я ужрался в лом тогда в нашем парке на Профсоюзов! – Сурков нервничал все больше. – Я два дня бухал и ничего не помню! – Но сегодня ты пока еще относительно трезвый. В Серпухов мотался, а там женщину, как твою мать, задушили веревкой. Что у тебя со щекой, а? – Клавдий Мамонтов повысил голос. – Женщину зовут Искра Кантемирова. Ты ее знаешь? Ты с ней знаком? У нее, кстати, точно такая же родинка на щеке, как у тебя… Кровь вон засохла, родинку тебе кто-то едва не сорвал. Кто?! – Стойте, не дергайтесь. Я вас сейчас обыщу. Не оказывайте сопротивления правоохранительным органам. А лучше сами сдайте наркотик, вам зачтется, – возвестил юный участковый, огибая стол и… Все дальнейшее произошло в доли секунды. – Отвали от меня, мент, тварь! – Сурков отпрянул от участкового к окну, опрокидывая стол на бок. Селедка, тарелки, посуда посыпались на пол. Бутылка водки разбилась. Опрокинутый стол краем ударил участкового Фофанова по ноге, отгородил его и Макара от окна. Сурков сиганул на подоконник, рванул створку, открывая окно пошире и… – Не лезьте ко мне, твари! – завопил он заполошно. – Я вам живым не дамся! Клавдий Мамонтов ринулся к окну. Сурков хотел выпрыгнуть с четвертого этажа, но, глянув вниз, на секунду замер, не решаясь, потерял равновесие. Одна его нога соскользнула с подоконника. Он осел, одновременно заваливаясь на бок, ударяясь всем своим тощим телом о раму и… Вместо прыжка он начал неуклюже сползать, свесившись из окна вниз головой и зацепившись одной ногой за выступ подоконника. От испуга и боли он верещал как заяц. И матерился. На шум и крики из окон хрущоб начали выглядывать соседи. Почти все снимали происходящее на мобильные телефоны. В Рабочем поселке местные жаждали хоть каких-то развлечений. Ситуация и правда отдавала сюрреализмом. Клавдий Мамонтов схватил здоровой рукой Суркова за ногу. Тот извивался, вопил уже благим матом. – Говори все! – крикнул ему Мамонтов. – Иначе отпущу тебя. Рухнешь вниз. Хоть и четвертый этаж, но башку расколешь, как орех, об асфальт. Мозги веером! Ну, Сурок, выбирай – жизнь или смерть! – Я скажу! Только держи меня! – орал Сурков, дергаясь, колотя руками по воздуху. – Правду, ну! – Клавдий Мамонтов потянул его одной рукой на себя, затем намеренно отпустил, пугая… Вереща и стоная, Сурков сверзился вниз головой еще больше. – Я… Я… Я! Я ее убил!! – заорал он на весь двор. – Признаюсь! Это я ее убил! Только не отпускай меня! С… мент, держи меня крепко! Спаси! Макар с грохотом отшвырнул стол к стене и подоспел к окну на помощь Мамонтову. Но тот и один прекрасно справился с ситуацией. Здоровой рукой он рванул Суркова вверх, втащил его через окно обратно в квартиру и швырнул на пол. Сурков перевернулся на бок. Он выл, он истерил. – Я ее задушил! – выкрикнул он. – Она мне не оставила выбора!! На его травмированной щеке выступили пятна крови – алый венчик вокруг черной родинки-мушки. Глава 29 Четвертая жертва Женщина лежала на спине на речном песке, на мелководье: ноги раздвинуты, руки широко раскинуты в стороны. Пряди темных растрепанных волос вились по воде подобно змеям. Ее черные льняные брюки, дорогой летний топ, бюстгальтер и трусы разрезали, обнажая полное тело, тяжелые груди и обвисший живот. |