Книга Корень зла среди трав, страница 123 – Татьяна Степанова

– Ты же сам первый твердил о серийнике, – заметил полковник Гущин. – Ты обратил наше внимание на пятно, на контур руки, очерченный маркером, на цветы, на то, где растет борщевик, есть он или нет на местах преступлений.

– Да, да, какое-то время и я был абсолютно уверен – перед нами классическая серийная схема, – Макар кивнул.

– А сейчас ты изменил свое мнение?

– Я вообще стал сомневаться, что перед нами именно серийные убийства, Федор Матвеевич. Перед нами три преступления, связанных общей целью. Только вот какая она на самом-то деле?

– Ты полностью изменил свое мнение после того, как твой приятель-мажор очутился в нашей орбите? – поинтересовался Гущин.

– Нет, когда на берегу Левка мне сказал, что никого не убивал. Считайте, я ему искренне поверил, – ответил Макар. – А нас ведь именно к нему настойчиво подталкивали. Вся нарочитая, прямо в глаза бьющая «серийная» классика, весь антураж посланий на телах…

– Первой убили Ирину Мухину, – заметил полковник Гущин. – Чистая случайность, что ее труп пролежал во дворе дома пять дней. Помощница по хозяйству не явилась вовремя – вот и все. Стечение обстоятельств. А так мы бы его нашли и… мы же тогда вообще ничего не знали ни про семью Кантемировых, ни про борщевик Сосновского, про чертову ботанику.

– Гулькину задушили спустя несколько дней. И ее смерть все равно бы вывела нас на эти факты. Вы бы моментально объединили убийства в Чистом Ключе и в Сарафанове. Не слишком серьезный довод, Федор Матвеевич.

– Я весь во внимании к твоим серьезным доводам. – Полковник Гущин, морщась от боли, медленно жевал паровые котлеты, булку он отложил в сторону.

– Мы должны взглянуть теперь на гибель трех женщин под другим углом, – объявил Макар.

– Что это не серийные убийства? – Клавдий Мамонтов впервые вмешался в их эмоциональную беседу.

– Что нас кто-то водит за нос. И вашу полицию, Федор Матвеевич, тоже, – ответил Макар.

– Ради чего? – спросил Гущин.

– Не ради удовлетворения обычных маньяческих фишек – тщеславия, жестокости, параноидальных отклонений психики. А ради иной цели – очень важной для истинного душителя. Кто-то пошел на убийство трех человек, пытаясь замаскировать все под действия маньяка. На его роль наш истинный душитель назначил Леву Кантемирова, используя его психологическое состояние, суициды и историю его семьи.

– И какой же совет ты мне дашь, Макар? – спросил полковник Гущин.

– Вы вольны поступать как знаете, Федор Матвеевич, вы официально руководите расследованием, – ответил Макар. – Но мы с Клавой… в любом случае не остановимся. Мы продолжим распутывать наше дело – я как обычный дилетант, но жаждущий справедливости. А Клавдий в роли «частного детектива», у него неплохо получается.

У полковника Гущина зазвонил мобильный. Он по традиции включил громкую связь.

– Федор Матвеевич, сейчас в реанимации Кантемирова осмотрел привезенный нами дерматолог. У него дерматический ожог, вызванный соком ядовитого растения, – деловито сообщил старший опергруппы. – Дерматолог сказал – повреждения связаны с фототоксичностью, с содержанием в соке светочувствительных веществ. Предположительно ожог вызван контактом с борщевиком Сосновского. По словам врача, подобные кожные травмы очень долго не заживают. У Кантемирова давность примерно неделя, может, чуть меньше.