Книга Корень зла среди трав, страница 154 – Татьяна Степанова

Клавдий и Макар молчали, обдумывая сказанное Командором.

– Способ удушения, – продолжил полковник Гущин. – Сперва я… мы ведь решили: способ убийства Кантемировой идентичен расправе с почтальоном Сурковой. Нападение с веревкой сзади. Но тот случай обособлен. Дважды Тамара использовала совсем иной прием – сначала оглушала Мухину и Гулькину и затем беспомощных, лежавших на земле, душила, затягивая конец веревки и наступая ногой. Она просто сомневалась, что справится, когда жертва на ногах и может сопротивляться. А вот с сидевшей за рулем Кантемировой, скованной в движениях, она уже этого не боялась.

– Да, да, все связывается в узел, – Макар кивнул. – Но я не понимаю самого главного… Зачем?! Для чего Тамаре Цармона потребовалось убить Наталью Гулькину? Какую выгоду она получала от смерти жены покойного отца? Квартиру Авессоломова, как мы узнали, супруги давным-давно продали и жили на деньги от сделки. Лечились, наверное, много уже истратили. Картины Авессоломова никогда ничего не стоили, их из жалости забрал столичный фонд, когда художник разорвал контракт на аренду мастерской. Если бы существовало среди картин нечто ценное, давно бы уже разобрались. Квартирой Гулькиной Тамара не могла завладеть никак. Она в любом случае перешла бы родному сыну Натальи – Кириллу. Дача Авессоломова в Сарафанове? Но мы ее видели – старый деревянный домик шесть на девять с небольшим участком, каких полно в садовых товариществах. Неужели из-за дачи она… Нет, не верится мне. Ее многолетняя ненависть к Гулькиной – мотив? Тоже сомнительно. Или что же… Мы вернулись к исходному?

– К чему? – спросил полковник Гущин.

– У нас все же маньяк? – спросил Макар. – Перед нами никакая не инсценировка, а классическая серия убийств психопата-душителя. Только в его роли женщина – Тамара Цармона?

– Нет, – возразил Клавдий Мамонтов. – Маньяки не откладывают расправу над своими врагами-шантажистами на много лет. В отношении Гулькиной у Тамары тоже имеется мотив – мощный, возможно, главный из всех. Однако он от нас все еще скрыт.

– И она нам, естественно, не скажет о нем, – Макар кивнул. – Кто может помочь, внести ясность? Щеглов? Вряд ли. Кирилл Гулькин? Не знаю… Он с отчимом и матерью конфликтовал годами, не общался. Он для Тамары – прямой конкурент. Федор Матвеевич, а Леву надо выпускать из изолятора.

– Да, приедем, я его отпущу, – полковник Гущин кивнул.

– А мы с Клавой с Левкой поговорим. Может, ему что-то известно? Он сын Искры. Он Кантемиров. А Тамара служила в их семье.

Когда они вернулись в Чеховское управление полиции, полковник Гущин сразу же спустился в ИВС. Клавдий Мамонтов и Макар ждали возле дежурной части.

Лева Кантемиров вышел на свободу. Вид у него был растерянный, как отметил Клавдий Мамонтов. Шнурки от фирменных кроссовок ему отдали, и он держал их в руках. Они подошли к нему.

– Отпустили меня. – Он, кажется, и не ждал уже счастливой развязки. – Лысый тип… полковник сказал – катись. Свободен. Зря я ему по роже врезал тогда… Ну, извинюсь… Это вы меня вытащили, да?

– Почти что, – объявил Клавдий Мамонтов тоном «настоящего частного детектива». – Мы приложили максимум усилий. Но лысый полковник внес весомую лепту в доказательство вашей полной невиновности, Лева. Кстати, Гущин его фамилия, зовут Федор Матвеевич. Запомните, авось еще пригодится.