Книга Превращения Арсена Люпена, страница 213 – Морис Леблан

Рауль колебался. Не должен ли он выбрать более надежную дорогу по суше? И огибать все острые камни и уступы, и карабкаться по скалам, и спускаться в трещины… чтобы в конце концов потерять бесценный огонек из виду? Решение пришло, когда он вспомнил об Орели, запертой в глубине страшного гранитного саркофага. Стремительно скатившись с тропинки, он стремглав бросился в воду и поплыл.

Ему показалось, что он сейчас задохнется. Мука, причиненная ему холодом, казалась невыносимой. И хотя проплыть ему предстояло не более двухсот или двухсот пятидесяти метров, он уже готов был отказаться от своей затеи, ибо ему подумалось, что осуществить ее выше человеческих сил. Но мысль об Орели не покидала его. Он видел ее под безжалостными сводами. Вода продолжала делать свое страшное дело, и ничто не могло ни замедлить, ни тем более остановить ее продвижение. Орели слышала ее дьявольский плеск, ощущала ее ледяное дыхание. Какой кошмар!

Он удвоил усилия. Словно путеводная звезда, огонек указывал ему дорогу, и он жадно вглядывался в него, словно боясь, что тот внезапно исчезнет, не выдержав натиска сил тьмы. Но, с другой стороны, разве он не доказывал, что Гийом и Жодо настороже, что бросавший блики на гладь озера фонарь помогал им высматривать направление, откуда могло произойти нападение?

Приближаясь к цели, Рауль ощутил некоторое тепло в мышцах, возникшее, без сомнения, благодаря их активной работе. Путеводная звезда становилась все больше, удвоенная зеркалом озера.

Он свернул в сторону от освещенного пространства. Насколько он мог судить, наблюдательный пункт бандитов находился на высоком отроге, нависавшем над входом в канал. Наткнувшись на камни, храбрец проплыл чуть дальше, туда, где берег устилала мелкая галька, и выбрался из воды.

У него над головой, чуть левее, звучали голоса.

Какое расстояние отделяло его от Жодо и Гийома? Какие препятствия предстоит преодолеть? Крутой обрыв или пологий склон? Непонятно. Придется карабкаться наугад.

Прежде всего он набрал в руки мелких камешков и принялся энергично растирать ноги и торс, а затем выжал намокшую одежду, снова натянул ее на себя и, завершив приготовления, рискнул начать подъем.

Его не ожидали ни крутой обрыв, ни пологий склон. Над ним высились расположенные друг над другом слои скальных пород, напоминавшие цоколь какого-то циклопического сооружения. Вскарабкаться можно, но только приложив невообразимые усилия и вооружившись немыслимой отвагой и невероятной ловкостью! Да, вскарабкаться можно… правда, камешки, в которые крепкие пальцы вцеплялись, как когти, выскакивали из своих лунок, а растения выдирались с корнем… однако же голоса наверху звучали все громче и громче.

При дневном свете Рауль ни за что бы не решился на такое предприятие. Но непрерывное тиканье часов с неумолимой силой подталкивало его вперед; каждая секунда, отсчитанная возле его уха, казалась капелькой жизни, отнимаемой у Орели. Значит, надо преодолеть эту высоту. И он ее преодолел. Подъем кончился.

Последний этаж гигантского сооружения был покрыт травой. В воздухе трепетал рассеянный свет, напоминавший белесое облако.

Перед ним открылась напоминавшая чашу низина, в центре которой стояла полуразрушенная хижина. На стволе дерева висел дымивший фонарь.

На противоположном краю, спиной к нему и вглядываясь в озеро, растянулись ничком двое мужчин, обложенные ружьями и револьверами. Рядом с ними находился еще один источник света – электрический фонарь, та самая путеводная звезда Рауля.