Книга Красная лилия, страница 50 – Ян Мортенсон

Вздрогнув, я проснулся. Солнечные лучи освещали постель, на одеяле лежала книга о трагическом детстве Хенрика Тикканен. Кто-то нетерпеливо барабанил по оконному стеклу. Было уже половина двенадцатого.

Мучили сухость во рту и тяжесть в голове. Я перекинул ноги через край постели, натянул светло-голубой махровый халат и вышел на кухню. За окном на улице стоял он — Бенгт Андерссон, с впавшими глазами и небритый.

Я открыл дверь, и он вошел, пробормотав нечто невнятное, что, мол, сожалеет, что разбудил меня, не хотел мешать.

— Ничего, — сказал я и поставил кофе на огонь. — Обычно я просыпаюсь часов в шесть-семь, а вот сегодня что-то не сработало. Этому, наверное, есть причины. Вчера я никак не мог уснуть.

— Знаю, — сказал он устало, садясь в одно из плетеных кресел в гостиной.

— Хочешь чашечку кофе?

— Да, спасибо, — донеслось из гостиной.

На кухне я приготовил себе завтрак: половина грейпфрута, тарелка обезжиренной простокваши. На кусочке грубого ржаного хлеба мягкий сыр с красным перцем. И стакан воды. Поставил две кофейные чашечки.

«Что ему нужно? — подумал я, пока укладывал завтрак на поднос. — Почему он приходит ко мне, когда Сесилия мертва?»

— Прошу. — И я поставил поднос на стол возле него, налил дымящегося крепкого черного кофе. Он молча кивнул, благодаря.

— Ужасно, — сказал я, пока он не начал пить кофе, а просто сидел тихо, замкнувшись в себе. Он был бледен, несмотря на летнее солнце. Под глазами черные круги. Ночная смена в редакции? Или днем он спит и никогда не видит лета?

Бенгт Андерссон сидел молча, уставившись в пол. Потом взял чашку кофе и сделал несколько осторожных глотков. Я не хотел торопить его и спокойно поглощал свой завтрак.

— Ты нашел ее, — сказал он наконец. Это был не вопрос, а констатация.

Я кивнул.

— И Улла, — добавил я. — Сначала пришел я, а потом Улла.

— Каким образом ты очутился там?

— Да я просто проезжал мимо и захотел поговорить с ней.

— О чем?

— Об убийстве Густава Нильманна. Когда мы виделись на пляже, Сесилия сказала, что она знает, кто убийца.

— А тебя это касается?

— И касается и не касается. Может, не впрямую. Это дело полиции. Но поскольку я встречался и с Густавом и с Сесилией, то… то мне было интересно.

Он смотрел на меня, уйдя в свои мысли. Наконец он кивнул и продолжил пить кофе.

— Я любил ее, — вдруг сказал он. — Не знаю, смогу ли я жить без нее. Вчера вечером ко мне приходила полиция. Задала кучу вопросов. О наших отношениях. Я рассказал все, как было. Что встретил Сесилию еще тогда, когда она училась в школе в Эребру. Я писал рецензию на театральное представление, которое поставило их литературное объединение. Что-то из Яльмара Бергмана. Ты знаешь, он ведь учился в Карро — Каролинском учебном заведении. Поэтому там они особенно интересуются им. Пьеса, кажется, называлась «Эксперимент». Сесилия играла одну из женских ролей, я брал у нее интервью. И влюбился в нее. А она в меня. Мы любили друг друга. — Тут он вновь посмотрел на меня.

«Гимназическая влюбленность? — подумал я. Молодая девушка, которой кажется, что ей будет интересно с молодым журналистом. Первая встреча молодой девушки с любовью и со всем прочим. Все ее мечты воплощаются в нем. Потом она встречает более старшего, опытного мужчину, сравнивает с Бенгтом, представляет перспективу своей жизни. Видит Бенгта таким, каков он на самом деле. Молодой, не особенно преуспевающий журналист провинциальной газеты. И Густав. Губернатор, государственный советник. Шеф ее отца. Нет, Бенгт вытащил короткую соломинку».