Книга Красная лилия, страница 57 – Ян Мортенсон

Вряд ли они обсуждают государственные тайны, недовольно подумал я, стоя в экспедиции. Ну ради бога. Не доверяет мне, ну и пусть.

У длинного прилавка стоял высокий человек и заполнял какой-то бланк. Сначала я не узнал его, но потом, приглядевшись, понял: генерал и граф Габриель Граншерна собственной персоной. А что он делает здесь, в полиции?

Словно почувствовав на себе мой взгляд, он обернулся. Его реакция была в точности, как и моя. Он тоже сначала не мог сообразить, кто я. А потом улыбнулся и протянул руку.

— Здравствуй, Юхан. Ты что, заблудился или в ссоре с законом?

— Нет, наоборот. Мой хороший друг расследует дело об убийстве Густава Нильманна, а его штаб-квартира здесь.

Улыбка исчезла с хорошо выбритого лица. Похож на вождя индейцев, подумал я. Помесь Карла XII и вождя индейцев в светлом костюме, в полосатой рубашке с темно-синей бабочкой. Сильный, немного изогнутый нос, колючие глаза. Лицо изрезано морщинами от бурь и ветра во время долгих боевых походов.

— Какая ужасная история, — тихо сказал он. — А эта несчастная девочка. Ты слышал о ее самоубийстве?

Я кивнул.

— Нет, лучше поговорим о чем-нибудь более приятном, — улыбнулся он. — Я пришел, чтобы оставить заявку на лицензию на новый штуцер для охоты на лосей. Уже все в порядке. Бюрократы должны получить свое. Официальный сектор надо загружать делами. Ты сейчас чем-нибудь занят?

— Нет. Я только что съел ланч и собирался на дачу вздремнуть.

— Спать ты будешь, когда выйдешь на пенсию. Поедем лучше на мою маленькую дачу. — И он рассмеялся. — Мы говорили об этом, когда виделись у Халлингов. Право же, у меня нет ничего особенного, чтобы тебе показать. Ты эксперт, избалованный такими тонкостями, которые не по карману юнкеру, живущему на хуторе, но кое-что тебе может показаться интересным.

— Охотно. Моя работа одновременно и мое хобби. А от него в отпуск никогда не сбежишь.

— Прекрасно, вот и выпьешь свой кофе к ланчу у меня дома на террасе. Там вид на озеро, светит солнце. Вот только отдам свои бумаги, и ты можешь ехать за мной.

Спустя полчаса мы свернули на ровную, как гвоздь, липовую аллею. Габриель Граншерна на старом, видавшем виды черном «мерседесе», я следом на своем пикапе. Дом стоял на холме. Низкое каролинское строение в черно-белых тонах с изломанной крышей. Высокие ясени у фронтонов; их листва возвышалась над черной листовой крышей, почти скрывая весь дом. Вокруг жилого здания большой парк, где росли дубы, бук и каштаны. У самого дома трава вытоптана, но чуть дальше снова густая. Газон у дома не пострижен, тут и там сорняки подняли свои зеленые головы. Кто же говорил, что у него нет средств держать усадьбу в порядке?

В доме на стенах с треснувшими обоями из золотистой кожи теснились рога лосей и косуль. Тут и там торчали трофеи — оленьи рога, а над дверью в зал сверху вниз недовольно смотрела на меня стеклянными глазами оленья голова с великолепной кроной рогов. В запертой железной конструкции расположились всевозможные винтовки и над ними — коллекция каролинских шпаг.

— Похоже, ты охотник, — сказал я, когда мы стояли в зале.

— Это мое единственное хобби, и даже больше. Здесь, в Торпе, у нас довольно много леса, есть еще одно угодье. Охота требует внимания, дичь — ухода. Это почти как работа. Раньше у нас здесь был лесничий, он следил и за лесом, и за дичью. Да и за рыбой тоже. Мы были очень привередливы к мясу косуль, да и к гольцу. Хотя иногда бывало и однообразно, — засмеялся он. — Тогда нам приходилось выбирать между лососиной и фазаном.