Книга Кубок Нерона, страница 97 – Ян Мортенсон

В селекторе зашуршало.

— Калле,— раздался голос секретарши.— Тебя Свенссон спрашивал. Они зашли в тупик и хотят с тобой посоветоваться.

— Он что, на проводе?

— Нет, сидит у себя в кабинете. Их там несколько человек, и он спрашивал, не можешь ли ты зайти. Минут на десять, максимум.

— Ладно,— буркнул Калле, вставая.— Иду. А ты подожди пока здесь.— С этими словами он направился к двери.— Я быстро.

Не волнуйся, подумал я. Не удеру. Куда бежать–то? Ну вот, упрячут меня теперь в крохотную тесную камеру и начнут без конца допрашивать. А потом я опять полечу в Нью–Йорк. Только на этот раз не один. Под конвоем двух здоровенных полицейских. Одна надежда, что на время полета хоть наручники с меня снимут. Я же не стану выпрыгивать из самолета где–нибудь над Гренландией, с километровой высоты. Ну что, что я могу сделать? Джейн Фрайден — куда она подевалась? Ведь могла бы засвидетельствовать, что этот Ли сунул пистолет мне в руки. Она же видела, как все произошло, и на лыжной трассе мы тоже были вместе. Джейн может рассказать о вертолетах и «скорых». Только зачем ей это? Рыльце у нее в пушку не меньше, чем у других.

И, дав показания в мою пользу, она, пожалуй, подпишет себе смертный приговор. Я не питал иллюзий относительно участи тех, кто нарушает законы мафии. Если она. конечно, работает на них. Возможно, она из Генераловой шайки. Куда ни кинь — все клин. Потому Грета Бергман и захлопнула дверь у меня перед носом. Того же поля ягода. И сколько бы Калле Асплунд на нее ни жал, она не заговорит, не расскажет, как получила от меня кассету Астрид.

Я встал, подошел к окну, посмотрел вниз на улицу. Декабрьские сумерки ползли по крышам. Бледное солнце опускалось за горизонт в той стороне, где виднелся мост Транебергсбру. В окнах напротив вспыхнул свет, над мостовой висели гирлянды с вифлеемскими звездами. Отпраздную ли я Рождество, как обычно, или буду сидеть где–нибудь за решеткой в переполненной нью–йоркской тюрьме, среди омерзительнейших подонков — убийц, воров, насильников, торговцев наркотиками? Я читал про тамошние тюрьмы, что сидеть там куда опаснее, чем ходить по городским улицам. И я отнюдь не горел желанием приобретать такой опыт. Но что делать? Похоже, капкан захлопнулся. Я под замком в полиции. Почти что арестован.

Стоп. Под замком? Калле вышел, а дверь открыта. Он не запирал ее на ключ. Значит, у меня еще есть шанс. Последний — пока не поздно. Кстати, где–то у Калле в столе, по–моему, лежит служебный пистолет. «Вальтер». Однажды он мне его показывал. И сетовал, что калибр маловат, потому и действенность не ахти. Он, понятно, не имел привычки стрелять в людей, но коллеги жаловались. Им нужно более эффективное оружие, которое птиц на лету останавливает, сразу действует как шок. А из этой пукалки надо раз пять выстрелить — иначе никакого толку. Да еще не дай бог убьешь кого–нибудь, всадишь пулю в жизненно важный орган. И Калле опять запер ящик.

Я обошел вокруг стола, осмотрел его. Несколько ящиков были выдвинуты. В одном замке торчала связка ключей. Я быстро, один за другим, выдвинул ящики. Перерыл пачки писем и документов. Обнаружил несколько пакетов этого ужасного табаку. Коробочки со скрепками и резинками. Множество карандашей. Блокноты и бланки. А в самом нижнем ящике справа, в глубине лежала плоская кобура со служебным пистолетом Калле. Я достал оружие, взвесил в ладони. Магазин был полон. Кобуру н оставил на месте, ящики задвинул н с пистолетом во внутреннем кармане вышел из кабинета. попрощался с секретаршей, которая с улыбкой кивнула мне из–за своей большой пишущей машинки. Мы с Маргаретои Сундгрен давно знаем друг друга. Не близко, конечно, но я много раз бывал в кабинете у Калле Ас и лунда, и много раз она соединяла нас по телефону. Судя по всему, Калле не сказал ей, что его старого друга и соперника арестовали за убийство. Меня это порадовало.