Книга Убийство в Венеции, страница 65 – Ян Мортенсон

— От Андерса.

— От Андерса?

— Он рассказал о своем странном сновидении. То есть это было больше, чем просто сновидение, так как Анна существует в действительности.

— Что-то я не совсем понимаю.

И тут я ей рассказал. О ночной поездке Андерса, о картине Рубенса и о том, что он говорил о весенней женщине Боттичелли. И о том, что я видел ее с Анной в метро, и о том, как я столкнулся о ней в Венеции. Но о ее исчезновении я говорить не стал. Это сделало бы историю слишком запутанной. Я оставил это на потом.

Когда я закончил, она сидела молча и смотрела на меня. Затем налила в чай немного сливок из серебряного молочника, похожего на вещь работы Георга Енсена. Хотя, конечно, это были не сливки. Такая женщина, как Элисабет, наверняка наливает в чай молоко.

— Довольно оригинальная история, — наконец промолвила она и быстро улыбнулась. — Очень даже оригинальная. Бедный Андерс — ему только снятся Рубенс и Боттичелли. А ты встречаешь ее — саму Весну. И в метро, и на площади Святого Марка. — И она снова улыбнулась.

— Собственно говоря, я пришел по другому делу.

— По какому же?

— Узнать об Андерсе. Насколько я понял, вы были близки.

Элисабет кивнула.

— Мы любили друг друга, — сказала она тихо. — Тут нечего скрывать. Мы собирались пожениться после того, как все это закончится.

— Что именно?

— Назначение и вся эта карусель вокруг него.

— Меня это, конечно, не касается, но твоему мужу было, наверное, нелегко?

— Теперь он уже смирился. С тем, что мы стали чужими. И началось это задолго до того, как я встретила Андерса. Глупо, конечно, было бросаться так, сломя голову. Но я была молода и романтична, изучала историю искусств, а он был профессором. Мы просто влюбились друг в друга. Собственно говоря, я любила его, скорее как дочь любит отца. Однако разница в возрасте сказалась на наших отношениях. Но Свен не хотел разводиться до того, как выйдет на пенсию. Он несколько старомоден и не представлял себя разведенным в своей официальной должности. И я понимала его.

— Ты хочешь сказать, что у вас был брак по расчету?

— Можно сказать, да. Мы оба были свободны. Это не значит, что он использовал свою свободу, но признавал мою.

Я смотрел на нее. Большие серо-зеленые глаза, четкие контуры губ, высокие скулы придавали ее лицу какое-то восточное очарование. Я понимал чувства Андерса. И не мог поверить ей, что Свен признавал ее свободу, что он мог принять ее связь с Андерсом. В это трудно было поверить, если верить Барбру Лунделиус. А она говорила, что Свен — оскорбленный и брошенный муж, который даже ударил Элисабет, не справившись с охватившим его чувством ревности.

— Не хочу бередить старые раны, — сказал я, — но меня занимает один вопрос, связанный с гибелью Андерса. Почему он полез в воду, да еще ночью? Даже если сейчас лето, вода отнюдь не теплая, особенно ночью.

— Я не знаю, — ответила она серьезно. — Может быть, ему было жарко и он хотел охладиться?

— Это, конечно, объясняет дело. Но он не умел плавать.

— Не умел? Странно. Я думала, что все умеют плавать. Но тогда, может быть, он только окунулся у мостков и, сорвавшись, захлебнулся? А потом течение вынесло его в озеро.

— Если бы ты купалась в озере Вибю, то знала бы, что в нем нет течений. Там почти неподвижная вода. Но, насколько я помню, именно ты узнала первой, что он купался?