Книга Воля владыки. В твоих руках, страница 28 – Рия Радовская

Тот презрительно хмыкнул.

— А вы много конкретного говорите своим клиентам? Я должен подумать, рассчитать варианты. Это дело не пяти минут, так же как и ваши «следственные действия». Жить будете, если это вам интересно. Господин Ладуш, вы можете остаться? Есть несколько вопросов и к вам тоже.

— Придется немного подождать. Я вызову евнуха для Линтариены. Анхам перед течкой не рекомендуется ходить по дворцу в сопровождении только стражников-клиб.

Ладуш выглянул за дверь и отдал приказ страже, а Саад, еще раз пробежавшись по комнате — от заваленного бумагами рабочего стола к широкому окну, от окна к крохотному обеденному столику, а оттуда — к сидевшей на табурете посреди комнаты, словно в допросной, Лин, вдруг спросил:

— Кстати, агент. Эта штука у вас на шее — вы ее нацепили под влиянием разума или эмоций?

— Это важно? — Лин отчетливо ощутила, как вздыбился и зарычал внутренний зверь.

— Может оказаться очень важным, — Саад, как будто что — то почуяв, попятился и тут же кивнул: — Реакция исключительно эмоциональная. Я прав?

— Да, вы правы, — Лин встала. — Я не буду это обсуждать.

— Как пожелаете, — тонкие губы профессора дрогнули в скупой усмешке. — Я получил достаточно информации.

— В следственной группе вам цены бы не было.

— Не сомневаюсь. На общем интеллектуальном фоне ваших коллег…

В дверь деликатно постучали, вошел евнух:

— Господин Ладуш?

— Проводи госпожу Линтариену в сераль.

Лин вышла молча: в ней все еще кипела злость, внутренний зверь то рычал, то вдруг принимался тоскливо скулить, и не было никакого желания его сдерживать. Лин и сама бы заскулила, если бы точно знала, что никто не увидит и не услышит.

В серале она заглянула к клибам, попросила чего-нибудь поесть в сад, а в саду забилась в самый дальний угол. Не в любимое место среди жасмина — там слишком ярко вспоминалась собственная глупость, а в другом конце сада, среди шпалер чего-то вьющегося, усыпанного белыми душистыми гроздьями. Их сладко-пряный аромат отчего-то напомнил о ярмарке. Тогда все было хорошо. Знать бы, она окончательно продолбала свой шанс, или все-таки можно на что — то надеяться?

Вечером евнух принес бутыль с наклейкой, на которой почерком Саада было написано: «Три глотка перед сном». Еще одно доказательство того, что Ладуш на нее злится — иначе принес бы сам и, может, даже рассказал о разговоре с профессором.

Поэтому Лин удивилась, когда на следующий день Ладуш нашел их с Хессой в саду прямо с утра, за завтраком.

— Хесса, не могла бы ты оставить нас?

Та бросила быстрый, взволнованный взгляд на Лин и кивнула, поспешно забирая свою тарелку. Буркнула, уже поднявшись: «Доброе утро», — и исчезла.

— Кому доброе, кому не очень, — сказал Ладуш в пространство и сел рядом. — Нам необходимо кое-что обсудить.

— Я слушаю, — Лин слишком крепко сжала кружку и тут же, заметив это, отставила ее на поднос.

— И я хочу, чтобы со мной разговаривала старший агент Линтариена, а не анха на грани течки. Это возможно?

— Да, — коротко ответила Лин. Она поняла, что имел в виду Ладуш, и была с ним согласна. Возможно, будет нелегко, но истерик за последнее время и правда хватило, пора подключать мозг.

— Хорошо. Неприятных сюрпризов за несколько прошлых дней было предостаточно, давай постараемся избежать новых. По мнению Саада, да и по мнению моего носа тоже, течка начнется совсем скоро. Я хочу, чтобы ты подумала, на кого из кродахов среагируешь менее м-м-м… травматично. Как анха из сераля владыки ты можешь рассчитывать на определенные привилегии. Ты знакома с первым советником и начальником стражи, тайного советника, насколько я знаю, тоже видела. Обычно анхам не предлагают выбора, но, учитывая обстоятельства… Я в состоянии поговорить с любым из них и получить согласие.