Книга Воля владыки. В твоих руках, страница 65 – Рия Радовская

«Боюсь, что в твоем плотном расписании не останется для меня места», — могла бы ответить Хесса. Могла бы, да только не так просто было это сказать, особенно когда сама еще не знаешь, сможешь ли жить с этим расписанием. Как легко было в трущобах — и тебе никто не нужен, и ты — никому. Пережила течку, сжав зубы и зажмурившись — уже удача. Здесь все не так.

— Тебе когда-нибудь закатывали сцену ревности? — Хесса отважилась поднять глаза и посмотреть на Сардара в упор только потому, что ждать ответа в полной тишине было еще страшнее. Но совсем не рассчитывала, что увидит ухмылку во всю рожу.

— Ты прямо сейчас собралась, или чуть позже?

— Какого, блядь, ты ржешь-то? Не смешно.

— Не уверен.

— Вообще ни разу. Я не могу тебя ревновать. И понятия не имею, как это делается. И прав у меня нет. И…

— Но ревнуешь.

— Наверное. Может быть. Да, блядь. Да. Ревную. И думаю, и страдаю херней, и гадаю, кто следующая. Я знаю, что не должна. Знаю, что все так живут. И радуются. И им похрен. Все знаю. Но стоило только представить, что Лин пойдет к тебе… Даже Лин. А сама-то, блядь. Все дырки бы подставила по первому свисту. Провоняла им вся. Насквозь.

— И поэтому искупалась в духах?

— В масле. И не искупалась, просто добавила. Да что вы все пристали с этими клятыми апельсинами. Не в них дело. Я просто хотела, чтобы ты знал. Еще в прошлый раз надо было сказать.

— Про ревность?

— Нет. — Хесса обхватила себя руками, смотрела прямо перед собой — в распахнутый ворот рубашки Сардара, и думала, что сдохнуть прямо здесь и прямо сейчас было бы отличным выходом. И вроде уже много всякого наговорила, а все равно язык с трудом поворачивался продолжать. — Про то, что если ты вдруг захочешь анху, не в течке, а просто, или не трахаться даже, а так… не знаю, хоть массаж сделать — хотя нахер тебе массаж от анхи, когда есть те, кто умеют по-настоящему? Или… ну… да плевать, зачем, хоть заснуть рядом. И если тебе будет все равно, кого позвать, то… помни, что есть я.

Она ожидала разного, но не того, что, едва договорив, увидит перед собой узкую спину. Сардар вообще весь был такой — слишком узкий для кродаха, и казалось — слишком легкий, ему будто не хватало значительности и массивности. Зато хватало и силы, и быстроты, уж это Хесса знала наверняка, и был он не худым, как могло показаться на первый взгляд, а будто высушенным, жилистым, с тонкой костью и светлой, как и у самой Хессы, кожей, которую не золотило даже яростное солнце Имхары.

Сардар дошел до стола и опрокинул залпом второй бокал. Хесса нервно закусила костяшку указательного пальца и тут же отдернула руку — дурацкая привычка из детства вылезла откуда-то совсем не к месту. Но спокойно стоять тут и ждать она не могла. Да и надо ли ждать? Хотела сказать. Сказала. Услышали. Чего еще-то?

Звякнуло стекло. Сардар снова наполнил бокал, и Хесса решила, что делать здесь ей больше нечего. Она, правда, так и не отважилась спросить самое главное — плевать на нее Сардару или все-таки нет, но ответ на этот вопрос она слышать не хотела. Не сегодня. И течка скоро. Может, тогда? Впервые мысль о течке отозвалась теплом во всем теле. Даже если потом ничего не будет, она может рассчитывать еще на несколько ночей. А если повезет, то и дней. Стало намного легче. Потому что теперь она знала — сделала все, что могла. Наверное, снова не так, как следовало, но сделала же.