Книга Воля владыки. В твоих руках, страница 99 – Рия Радовская

— Только этого не хватало. С чего вдруг ты так впечатлилась? Размер члена нашего драгоценного владыки ни для кого тут не секрет. Пересчитали и измерили уже тысячу раз, в длину, в ширину и в диаметре. А насколько умело он этим членом пользуется, всегда зависит исключительно от воображения тех, кто имел счастье или несчастье с ним столкнуться. Можешь выдумать что угодно и рассказывать как сказку детишкам на ночь. Они оценят.

Лин покачала головой.

— Не могу. Это… личное. Слишком ценное, чтобы… — приняла из рук Ладуша бокал с темной, терпко пахнущей настойкой, выпила залпом. Сказала тихо: — Им лишь бы о члене. А нам Джанах рассказал… о ваших великих предках. И мне… бездна, мне больно, когда я это представляю. Как будто оно со мной все. Налей еще. Знаешь… я бы умерла за него. За Асира. Легко. А лечь под другого ради него — не знаю, смогла бы или нет. Как жаль, что нельзя сейчас просто тупо напиться.

— История Данифа и Лейлы? — помолчав, негромко спросил Ладуш. — Не единственная грустная история тех времен. Но у Джанаха к ней слабость. Только при Асире о них не вспоминай, взбесится. Его первая серьезная ссора с Джанахом. До сих пор помню эти вопли и разломанные столы.

Ладуш позвенел чем-то еще, сел напротив Лин и протянул ей доверху наполненную маленькую рюмку.

— Напиться в одиночестве — не вариант. Напиться вообще — тоже не вариант. Но выпить можно. До приезда посольства из Баринтара еще полдня, так что я, пожалуй, составлю тебе компанию. Это харитийский бальзам. Крепкий и при этом полезный.

— Спасибо. — Лин кивнула, выпила. В голове мягко качнулось что-то, как будто в море зашла, в волны. — А почему ссора и вопли?

— Потому что Асир в детстве не отличался особенной чувствительностью и до сих пор терпеть не может пафос. А у Джанаха свои представления о хорошем и плохом. Асир орал, что если Даниф так не хотел, чтобы его жену трахал кто-то еще, то не надо было делиться. Он же владыка, а владыка имеет право. Еще про то, что Лейла либо идиотка, либо ей просто было плевать, с кем спать. Много чего орал, отказывался признавать героизм и все в этом духе. Заявил, что Джанах старый козел, который должен учить будущего владыку нужным вещам, а не разводить какие-то сопли в меду. Швырнул в мастера стол. Потом расколотил другой. Сейчас забавно звучит. Тогда же я чуть не умер от страха. Забрался под оставшийся и молился предкам, чтобы Асир его не заметил. — Ладуш рассмеялся. — Если бы я знал, что с тех пор столы будут летать по комнатам регулярно и в конце концов мастер начнет заниматься с нами в саду, где нечего ломать, наверняка сбежал бы оттуда сразу и навсегда. Сколько нам было тогда? Одиннадцать, наверное. Да, одиннадцать. Асир крушил все, что попадалось на пути, и от счастья, и от злости, и считал себя, разумеется, центром мира.

— А сейчас… он бы стал делиться? Если бы… вот так?

— Это сложный вопрос, Лин. — Ладуш отставил свою рюмку. — Раньше, в древности, иметь одну анху считалось нормальным. Так же, как и иметь десяток, впрочем. Но нас воспитывали иначе. Асир любит ходить по краю. Во всем. Но он человек долга. И даже мне сложно сказать, что сделал бы он, окажись на месте Данифа. Никогда не отказался бы от своего титула, потому что верит, что достоин его, это да. Но думаю, скорее отправил бы Лейлу к почившим предкам, чем обрек ее на такую жизнь. Если бы та сама этого захотела.