
Онлайн книга «Жена неверного адмирала, или Шаурма от попаданки»
ГЛАВА 92 Присси помогла надеть мне простую коричневую юбку и блузку с кружевом, и я, чувствуя слабость в ногах, вышла из покоев, где меня уже ждал Грэм, готовый подхватить в любую секунду. — Не стоит, я пойду сама. Все-таки я не настолько обессилена, чтобы ты нес меня на руках. Когда мы проходили по одному из коридоров, где я не бывала раньше, я обратила внимание на огромный портрет девушки в кремовом платье, как будто состоящим из пены кружев. У нее были темные локоны и милое, кроткое лицо. Грэма нельзя было назвать ни милым ни кротким, но странным образом он напомнил мне ее. — Это твоя мама? У нее очень добрые глаза. Грэм остановился. — Такой моя мать и была, — спокойно сказал он, вглядываясь в черты. — Я не встречал никого добрее и самоотверженнее ее. Представляешь, она считала, что люди могут примириться с русалками. Она была такой наивной. — А разве не могут? — осторожно спросила я. — Знаешь, в моем мире русалки — вымышленные существа. А еще есть сказка про русалочку, которая отказалась от своего голоса ради любви принца. У сказки конец плохой, а вот мультфильм по ней сняли очень добрый и забавный. Там еще краб поет песенку. — Русалки — чудовища. В нашем мире именно так, — сухо ответил Грэм. — Я своими глазами видел кровавые последствия их набегов на прибрежные деревни и города. Валяющиеся везде обглоданные трупы, повсюду кровь и их мерзкая чешуя, которую они скидывали, когда выходили на берег. Они не щадили никого — ни женщин, ни детей. Моя мать тоже не нашла пощады. Он резко отвернулся от портрета, и пошел прочь, а я поспешила за ним. Значит, его мать убили русалки? Я вспомнила смеющееся лицо Листочка, и мне стало не по себе. Не могу представить, что мой малыш вырастет и будет убивать людей! Это совершенно исключено! Или… Не зря у него такие острые зубы… — Мне очень жаль твою маму, — негромко сказала ему вслед я. — Теперь ты знаешь, что в этом теле — другой человек, который не представляет, какое отношение к смерти твоей матери имеет Виола. Чего такого сделала маленькая девочка, что ты обвинил ее в смерти своей матери? Грэм замедлил темп, взглянув на меня, и дальше мы снова пошли наравне. Я вспомнила то, что он говорил мне когда-то, когда я еще была под действием косметий, и он не знал, что я — Виолетта. — Я никогда не винил ее в смерти мамы. Ведь это я проболтался ей, тогда еще маленькой девочке, которую встретил в саду, о нашем плане побега, — тяжело вздохнул Грэм. — Мы хотели сбежать от отца — он был той еще сволочью. Это он виноват в ее смерти — он бросил ее на съедение голодному русалу, и оставил мне свою метку. Я не винил Виолу. Но я ненавидел за то, что пришла в мою жизнь и стала моей женой. Я не оправдываю свое отношение к ней, которое ты успела испытать на себе. Но она не была тем человеком, которого я мог полюбить и к которому мог испытать уважение. Тем временем мы вышли в сад и пошли рядом по дорожке из белого кирпича. Вокруг благоухали яркие цветы, зеленели подстриженные газоны, а с веток свешивались сочные лимоны и созревающие, пока еще ярко-зеленые оливы. Вдалеке серебристыми блёстками искрилось море. Однако он вел меня в отдаленную часть сада и вскоре мы ступили на узкую тропинку среди пальм и огромных раскидистых резных листов. Как ни странно, чем дальше, тем мне становилось легче идти. |