Книга Тайна Мэри, страница 43 – Грейс Ливингстон Хилл

Я не верила, что он исправился, но чувствовала себя не вправе ему отказать, ведь в моем распоряжении действительно оказались деньги, которые могли бы перейти к нему. Я послала ему все, что в тот момент было у меня на руках. Поскольку я еще не достигла совершеннолетия, то не могла распоряжаться всей собственностью, но мне выдавали приличную сумму на расходы. Ричард продолжал писать мне длинные письма, уверял, что изменился, и наконец попросил моей руки. Я категорически отказалась, но он продолжал клянчить деньги и в конце каждого письма добавлял, что горячо любит меня. Наконец я с отвращением предложила ему определенную сумму ежемесячно, лишь бы он перестал донимать меня письмами, и теперь вместо писем я выписывала ему чеки. Так продолжалось три года, вот только он постоянно просил все больше и больше денег, а случись мне отказать, начинал твердить, как любит меня и как невыносимо ему находиться со мной в разлуке. Я дошла до отчаяния и решила, что, вступив в наследство, поручу адвокатам заключить с ним соглашение, чтобы он больше меня не донимал.

По достижении совершеннолетия я должна была вернуться в Америку, чтобы подписать бумаги и вступить в право собственности. Ричард об этом знал. Он каким-то образом был осведомлен обо всех делах дяди.

Он написал, что подруга его матери вскоре окажется в Вене; сказал, что волей случая та потеряла место компаньонки и дуэньи молодой девушки, с которой путешествовала. Ему пришло в голову, что нам обеим было бы спокойнее путешествовать вместе, и предложил, чтобы она меня сопровождала. Он знал, что я не захочу плыть одна, так что прислал мне ее адрес и рекомендации, а заодно записку от матери, в которой та сообщала, что с этой леди я могу чувствовать себя в безопасности.

Мне на самом деле нужна была спутница, поскольку я не смогла уговорить свою дорогую хозяйку отправиться со мной. Потому я решила, что ничего не случится, если я доверюсь этой женщине. Я увиделась с ней; она показалась мне очень красивой, печальной и хрупкой. Она принялась умолять меня взять ее с собой, и, хотя не могу сказать, что она мне очень понравилась, я решила, что в качестве компаньонки она сгодится.

В плавании она мне не докучала, но кокетничала напропалую и пользовалась большой популярностью у джентльменов на борту, особенно у одного высокого неприятного мужчины с жестоким лицом и маленькими глазками, который производил впечатление человека, который с радостью мучает слабых, находящихся в его власти. Я выяснила, что он врач, специалист по психическим расстройствам; миссис Шамбре прожужжала мне все уши, восхваляя его опыт и знания этих болезней.

В Нью-Йорке Ричард нас встретил и буквально прибрал к рукам. Оказалось, врач с корабля тоже поедет с нами, хотя я об этом не догадывалась. Я обнаружила это лишь в поезде, который, как мне казалось, направляется в Буффало, где я раньше жила. Я давно не бывала в Нью-Йорке и, естественно, плохо ориентировалась и не понимала, куда мы на самом деле ехали. Кузен сказал, что все устроил и спланировал. Миссис Шамбре вдруг начала говорить со мной как с маленьким ребенком и твердила: «Мы хорошо о тебе позаботимся, милая; ни о чем не беспокойся».

Я села в отдельное купе, сославшись на головную боль, но на самом деле просто хотела остаться одна. Мне не нравилась подчеркнутая забота моего кузена. Внимание неприятного врача, который не спускал с меня глаз, тоже стало раздражать.