Книга Сон на яву, страница 39 – Рада Теплинская

Эмили, осиротевшая и оставшаяся без средств к существованию, обрела приют в случайной встрече с доном Романом Агиларом, богатым плантатором из Техаса. После смерти отца, девушка оказалась совершенно одна в грязном провинциальном городке, где царили нищета и отчаяние. Дон Роман, приехавший в город, узнал о ее бедственном положении и, движимый чувством долга и сострадания, решил взять ее под свою опеку. Он оплатил ее долги, купил ей новое платье и пообещал отвезти ее в свой дом, в живописное поместье «Кипарисовые воды», где она могла бы начать новую жизнь. Но Эмили, воспитанная в скромности и привыкшая полагаться только на себя, не могла избавиться от чувства неловкости и вины.

– Вы уверены, что ваша жена не возмутится, когда узнает, сколько вы потратили на меня денег? – спросила она тихим и неуверенным голосом. В нём сквозила искренняя тревога, боязнь стать обузой для совершенно незнакомых людей, которые, казалось, были готовы принять её в свою жизнь. Она теребила подол своего скромного платья, чувствуя себя неловко в присутствии этого богатого и влиятельного человека.

В ее воображении рисовался образ строгой и надменной сеньоры, привыкшей к роскоши и не терпящей рядом с собой бедных родственниц. Она боялась, что станет причиной разлада в их семье, что ее присутствие будет вызывать лишь раздражение и неприязнь.

Роман Агилар отмахнулся от ее опасений широким жестом руки, на которой поблескивали массивные золотые кольца, словно подтверждая ее опасения по поводу его богатства. Его обветренное солнцем и испещренное морщинами лицо говорило о годах, проведенных на плантациях, но в глазах все еще искрился юношеский задор.

Он был воплощением южного джентльмена: галантный, щедрый и немного эксцентричный. В его облике чувствовались сила и уверенность, закалённые жизнью, но в то же время в нём было что-то простое и человечное, располагающее к себе. Его щедрость казалась безграничной, но Эмили опасалась, что за этой показной добротой скрывается нечто большее, что она не понимает правил этой новой для неё игры.

– Моё дорогое дитя, даже не думай об этом! Антониета будет только рада, поверь мне. Она у меня очень добрая и понимающая женщина, и я уверен, что вы с ней прекрасно поладите. – В его золотистых, словно выточенных из янтаря, глазах заплясали весёлые огоньки, отражая тепло южного солнца. Он словно излучал тепло и доброту, пытаясь развеять её страхи, как ласковый ветер разгоняет грозовые тучи. – Я очень богатый человек, – добавил он с весёлой, почти мальчишеской улыбкой, подкрепляя свои слова лёгким жестом. – Правда, если этого Линкольна выберут президентом в ноябре и он освободит всех моих рабов, я стану значительно беднее. Но все те деньги, которые я потратил сегодня, – лишь малая часть того, что мне нередко приходится платить только за одно платье для моей Антониеты. Так что не стоит беспокоиться о материальных вещах, они для меня не главное.

В его словах, с одной стороны, звучала неприкрытая гордость за своё богатство, а с другой — нескрываемая тревога за будущее, связанное с надвигающейся отменой рабства. Эмили понимала, что он живёт в мире, где социальные устои вот-вот рухнут, и что её собственная судьба тесно связана с этим переломным моментом в истории.