Книга Сердце вне игры, страница 117 – Нира Страусс

Вот черт. Не может быть.

Лювия, сидя справа от меня, наклоняется вперед, ставит локти себе на колени, а подбородок кладет на сплетенные руки. И, приоткрыв губы, внимает словам Винанти. Рядышком с ней – Джойс, в точно такой же позе. Два сапога пара.

Затаив дыхание, поворачиваюсь к бабушке. Ей не нужно ничего мне говорить. Она, разумеется, ждала моей реакции.

– Сеанс спиритизма в Йеллоустоне? Серьезно?

Бабушка тычет в мою сторону тростью, и я, повинуясь великому инстинкту самосохранения, отклоняюсь назад, на что она лишь выгибает бровь.

– Это не спиритизм, мой мальчик. Мы не собираемся говорить с мертвецами или что-то в этом роде. Ты что, не слышал? Мы собираемся причаститься от чаши природы.

Наклоняясь ближе к ней, говорю почти шепотом:

– Как только она скинет одежду и примется скакать вокруг костра – лично я делаю ноги.

Винанти не поддается описанию. Думаю, она нерафинированная версия моей бабушки или даже тот же самый человек, прибывший из параллельной вселенной. Что-то в ней заставляет меня вспомнить неоконченную историю бабушки, ее несостоявшееся путешествие по стране накануне появления на свет моей матери. Сейчас столько всего происходит, что у меня просто не хватает ни времени, ни сил, чтобы как следует ее об этом расспросить, а она тоже пока не возвращалась к этой теме. И я даю себе обещание, что обязательно найду время и мы с ней сядем и не спеша все обсудим.

Говоря, что я по ней скучаю (в качестве аргумента, чтобы не селиться в домик вместе с Эшером), я не совсем кривила душой. Да, я с ней – двадцать четыре часа в сутки, но те же часы я бок о бок с Атлантой и Эшером. Мы вместе путешествуем, и – да, с момента отъезда из Санта-Хасинты я вижу бабушку больше, чем когда бы то ни было. И все-таки у меня нет ощущения, что все это время мы по-настоящему вместе. Если бы я не знала, что это невозможно, я бы даже сказала, что бабушка специально меня избегает.

Мне приходят в голову несколько причин, самая очевидная – что она хочет замкнуться, уйти в себя, не дать мне еще раз увидеть проявление симптомов или что ей нехорошо. Только я ни за что не позволю себе проморгать ни то ни другое.

Винанти определяет себя как шаманку на вольных хлебах, выступающую в некоторых случаях еще и в качестве психопомпа^[31]… как это ни понимай. Она начинает с заявления о том, что все мы становимся духовными сущностями с первого нашего вздоха после рождения; что душа в теле человека – это примерно как электричество в доме… оно обеспечивает функционирование всего. По мне, это звучит достаточно разумно, зато Эшер так недоверчиво фыркает, что я наконец не выдерживаю и хлопаю его по колену. А он со скоростью молнии ловит мою ладонь до того, как я успеваю ее убрать.

На фоне спустившегося к этому времени холода его пальцы кажутся такими горячими, что я чувствую, как по моей руке побежали мурашки.

– Не говори только, что ты веришь во все эти глупости, – шепчет он мне.

– Ты что, не слушал ее? Есть научное подтверждение. У духовных людей риск летального исхода в послеоперационный период меньше на семьдесят процентов.

Ясное дело, я говорю это, исключительно чтобы его позлить, но в том, как он хмурится в свете языков пламени, есть что-то очень поэтическое. Контраст света и тени властно притягивает мое внимание. Мои глаза сами собой впитывают очертания его ресниц, носа и рта, и я понимаю, что мне хватило бы и четверти часа, чтобы сделать набросок его лица.