Онлайн книга «Сердце вне игры»
|
Всего тридцать секунд – и свет возвращается: мы покидаем туннель. В нескольких метрах впереди вижу домик и пристань, а на ней – следующую кучку людей, готовых занять наши места. Но только в тот момент, когда мы с бабушкой встречаемся глазами, я понимаю, что происходит что-то странное. Она глядит на меня, так высоко подняв брови, что кажется, будто все морщинки на ее лице собрались у висков. Но нет, погоди-ка, она вовсе не на меня смотрит. Прослеживаю ее взгляд – он упирается в мои колени. Лювия делает то же самое, и мы с ней разом вздрагиваем. Срочно отпускаю ее руку и отворачиваюсь в другую сторону. Сердце мое, и так разогнавшееся из-за прыжков и падений на этом аттракционе, теперь, кажется, вообще спрыгнуло со своего законного места и с едва слышным «плюх» упало в желудок. Я что, взял ее за руку при входе в туннель? Но почему? То есть… Почему? Сначала грудь, теперь рука? Какого хрена со мной творится? Я набираю очки или теряю? Наверное, я протянул к ней руку на повороте, чисто инстинктивно, потому что она – маленькая и худенькая, как спичка, и могла выскользнуть из ремня безопасности и выпасть за борт. Рыцарский жест. Такое для кого угодно сделаешь. Но потом-то я, значит, взял ее руку и положил себе на колени… А она-то почему мне это позволила? Не почувствовала, что ли? Посреди всей этой кутерьмы и криков – это возможно? «Не думай об этом. Какая-то чертова случайность». «Чем меньше будешь об этом думать, тем лучше». По очереди вылезаем на пристань. Когда Лювия поднимается на платформу, сразу за беззубым мальчишкой, я замечаю, что она так вымокла, что ее платье из категории «Кажется, у нее под ним что-то красное» переместилось в категорию «Точно, и это – чертов купальник бикини из двух микроскопических тряпочек». «Максимальный риск на этом аттракционе – это промокнуть, дружище», – сказал мне тогда оператор. Внезапно он представляется мне ясновидящим. «Не думай об этом», – приказываю я себе, пока Лювия прощается с пацаненком, посылая воздушные поцелуи. «Не думай об этом», – повторяю я, когда мы снова выходим на главную аллею и девять из десяти самцов-гетеросексуалов устремляют взгляды на Лювию, как будто она – маяк в штормовой ночи, а они – суда на грани кораблекрушения. И я их понимаю. Это нормально, что они попались, и я знаю: дело не только в том, что́ угадывается там под платьем. Нет, это она сама. Как она идет. Как она смеется вместе с бабушкой. То, как солнце и смех разрумянили ее щеки, и она кажется воплощением радости. В Лювии Клируотер что-то есть. Я всегда это знал. Какая-то кучка юнцов, лет тринадцати-пятнадцати, проходя мимо нас, нахально свистят. Свистят с присущими их возрасту наивностью и глупостью, так что не очень раздражают. Лювия шлет им всем воздушные поцелуи, и один из них, разыгрывая сердечный удар, прижимает руки к левой стороне груди: она и Джойс смеются. А остальные показывают мне большие пальцы, как будто и я заслужил признание, попав в орбиту обаяния Лювии. Мы идем дальше, и я позволяю себе слегка улыбнуться, потому что, черт возьми, если я этого не сделаю, то просто лопну. Лювия – Оцени свою усталость по шкале от единицы до десяти. – Минус двадцать четыре. Сощуриваю глаза, ища малейший намек на притворство в смиренном выражении лица бабушки. Выставляю мизинец. |