Книга Империя предрассудков, страница 121 – Панна Мэра

– Главное, чтобы он добрался до нас по такой погоде, – попытался отшутиться Александр, кивая в сторону заснеженной дороги.

После приветственных речей и пары замечаний французского управляющего, Жуковская, наконец, опомнилась, что ее высокопоставленные гости мерзнут на улице и поспешила пригласить нас в дом.

Пока я шла до дверей, то чувствовала себя, вероятно, самым счастливым человеком. Ненавязчивый хруст снега под ногами, снежинки, возникающие в воздухе из неоткуда, и суровый февральский мороз, который нещадно кусал меня за нос. Но, несмотря на это мне было очень тепло. Тепло от мысли, что я так далеко от дворца, с людьми, которые меня согревают, и с которыми мне было хорошо.

Дом Жуковских внутри был не менее лаконичным, чем снаружи. Меня поразило отсутствие золотых абажуров и резных мансард. Вместо этого в главном зале была лишь одна лестница из серебристого мрамора, и несколько семейных портретов над входом.

– Я распоряжусь, чтобы накрыли к обеду, – предложила Анечка, глядя на нас глазами полными материнской заботы.

Но Александр внезапно перебил порыв ее безудержной заботы и произнес:

– Когда вернется господин Жуковский?

Анечка ненадолго оторопела, а затем ее взгляд упал не крохотное окно, расположенное в парадной.

– Так вот он. Только прибыл, – она жестом указала на сани, что остановись у входа.

– В таком случае, прошу меня простить Ваше Благородие, обед подождет. Мне бы хотелось сперва поговорить с господином Жуковским.

– Да, Ваше Высочество, конечно. Вы хотите, как я понимаю, поговорить с ним лично?

Александр молча кивнул. Его немногословность удивила не только меня, но и задела внимание Жуковской. Я пристально вгляделась в его лицо, старясь найти подсказки, но кроме того, что он был взволнован, ничего разглядеть не смогла. Что же могло его так волновать?

– Господин Ришар проводит вас, – Жуковская оставалась в своем образе наивной и доброжелательной леди, хотя наверняка уже сомневалась в том, что его Высочество приехал исключительно с дружеским визитом.

Не то, чтобы Жуковская любила совать свой нос в чужие дела, но ей наверняка было интересно узнать, о чем сын Императора хочет поговорить с ее мужем. И мне, признаться, тоже было интересно.

– Не скучайте без меня, дамы, – не упустил шанс напоследок ухмыльнуться князь, прежде чем скрылся за одной из дверей парадного зала вместе с Ришаром.

Мы же с Жуковской не спеша направились наверх.

Прошло чуть больше года, как я не видела ее, но это время казалось мне вечностью. Благодаря ее занятиям и поддержке я оказалась во дворце, поэтому все это время я вспоминала ее занятия по языку с особой теплотой.

Пока мы петляли по лестнице, которая казалась мне бесконечной, никто так и не решился начать разговор, будто слов и мыслей было слишком много, чтобы выбрать для начала что-то одно.

Я слабо представляла, что ждет меня наверху, но внезапно лестница оборвалась, и передо мной открылся вид на самую обыкновенную столовую.

В центре зала стоял длинный дубовый стол, покрытый атласной кремовой скатертью. Вокруг размещалось больше десятка мягких стульев, но я сильно сомневалась, что у Жуковских бывало столько гостей, чтобы все места были заняты. Главным украшением столовой был громадный камин цвета слоновой кости, у которого, свернувшись клубочком, лежал черный кот. Пространство над камином занимал внушительных размеров семейный портрет, на котором исключительно правдоподобно были изображены Анечка, Геннадий, две их совсем юные дочери и оба сына.