Книга Руны земли, страница 117 – Георг Киппер

Холодные пальцы Илмы вдруг оказались в ладони Инги. «Ты ли это, мой ласковый?» Глаза, плечи, волосы, руки обнимающие, слова не слышимые, но в самое сердце текущие, тоска, в руки отданная, темной воде скормленная… «Здесь я с тобою, милая». Безымянный, но узнанный. Словно годы прошли в объятии…

Вдруг вода сдвинулась, вода дернулась, в теле реки прошла дрожь, задетая чьим-то криком беззвучным, колыхнулась темная глубина, обычно безразличная. Кто-то барахтался мгновение в десятке шагов ниже по реке. Инги, стряхнув мглу путешествия, всмотрелся в темноту. Черная вода. Темная земля под ногами. Густая тьма с моросью. Там в темноте, ниже по берегу, Инги уловил чье-то движение. Он сидел на поджатой ноге, у самой реки, так что пальцы руки были еще в воде, и, наверное, его только что заметили. Кто-то почти бесшумно подходил к нему, мышцы Инги подобрались, он затаил дыхание, чуть склонил голову, чтобы смотреть краем глаза, и разглядел двоих, расходящихся в стороны, как для нападения. Инги встал, медленно выполз его нож в руку и упрятался лезвием под локтем.

– Инги? – прозвучал тихий голос Альгиса.

– Да, кто с тобой? – ответил Инги и вздохнул с облегчением, увидев, как из темноты, прямо рядом с ним, вынырнул Альвстейн.

– Быстро… быстро, к бане, – проговорил Альвстейн, он непрестанно озирался. – Тебе что, не говорили, чтобы в одиночку не болтался в чужих местах? Иди вперед! Странно, мы тебя не заметили перед этим. Ты давно здесь?

У бревенчатой стены бани их встретили остальные.

– Оттар, я же сказал всех собрать… Забыли про Инги? Эйнар здесь? – Альвстейн был бледен и возбужден. – Хорошо!

У всех парней горели глаза, все непрестанно двигались, что-то явно произошло. Зашли в сушилку, только Эйнар, сидящий там в самом темном углу, был молчалив и растерян. Альгис остался снаружи, положив меч в ножнах на колени. Тойво скрючился над кем-то, лежащим на покрывале, на котором прошлым вечером угощали банщиц.

– Как он? – спросил Альвстейн.

Инги узнал ноги Хотнега и бросился к нему. Разбитое лицо Хотнега распухло так, что глаза не открывались, рубаха была изодрана и вся в крови, руки в ссадинах, из разбитых рта, носа и бровей все еще выступала кровь.

Инги объяснили, что, пока они с Эйнаром пели перед хёвдингами, Хотнега вызвали поговорить местные парни, среди которых особой злобой выделялись те самые банщики, которые рассказали всем, что Хотнег из словен. Его начали оскорблять, задирать, а потом венды набросились на него, и затоптали бы насмерть, если бы одна из девчонок-банщиц, что была среди столпившихся у входа людей, не позвала на помощь товарищей Хотнега.

Альвстейн с Альгисом раскидали толпу подростков, отличился и Аки, ноги которого ловко и высоко орудовали наравне с руками, отправив многих на землю. Инги покачал головой – досталось же Хотнегу! Тот промычал что-то благодушное. Инги не расслышал, наклонился к нему. Тот извинился за рубаху. Инги выругался, узнав на Хотнеге остатки своей рубахи, которую отдал тому ради сегодняшнего пира.

С широким берестяным туесом, полным каких-то мешочков, пучков и горшочков, вошла одна из банщиц, Тойво уступил ей место рядом с Хотнегом. Широко распахнутые глаза Тойво растерянно поискали взгляд Инги, но тот отвел глаза. Эйнара била дрожь, и Инги, подсев к нему, обнял его за плечи. Альвстейн сел было рядом, но долго усидеть на одном месте не мог, руки его резко двигались, он что-то хотел сказать, но, мотнув головой, посмотрел на Инги, молодых Гримов, вскочил и вышел опять в темноту.