Онлайн книга «Руны земли»
|
Инги смотрел на Эйнара и думал, как быстро тот и повзрослел за эти дни, и помягчел с тех пор, как увидел Ингигерд. Странно, еще на большом жертвоприношении Инги видел в нем только приятеля и брата Салми, а теперь в нем было нечто… словно раскрылось что-то. Только теперь он был уязвим и беззащитен. Правда, за эти дни он стал и мудрее, чем Инги. – О чем болтали… Я рассказывал о вас, о людях с реки… О старике Иваре, который поселился здесь, среди глухих лесов… Там, где болота смотрят в небо тишиной своих равнин, где ручьи с водою темной под высокими ветвями тихо правят бег свой в реки, утекающие к морю, тут поставил он свой дом, начал уголь жечь, гнать деготь и железную работу править для охотников из леса. О юном венде Хотнеге. Да-да, о тебе… Рассказывал, как отец твой много лет назад встретил Ивара, вернее, Ивар нашел его на невольничьем рынке, поговорил с ним… Ивара многие отговаривали от такого сильного трэлля, но Ивар поверил Хотнегу, тот знал немного работу с железом, и Ивар купил его и привез на эту реку, где за время работы в кузнице тот стал умелым кузнецом, и не ушел даже тогда, когда Хельги, наследник Ивара, дал ему свободу. Рассказал о том, как Хотнег, сын Хотнега, стал удачливым охотником, которого и лесные люди уже уважают за его невероятное умение выйти на хороший выстрел, о том, как он ходит в одиночку много дней в лес на зверя и как он чувствует невидимую рыбу там, где ее никто не ждет… О Тойво, сыне охотника, и о его старшем брате Пайми, ставшем добрым пастухом после рукопожатия с седым стариком, велсовым человеком, – пастухом, который дружит с волками, змеями, болотами и омутами… О том, как медведь приходил к нему вытаскивать занозу, о том, как сдают на все лето скот ему, а он делает уговор с хозяином леса, и как многие думают, что младший Тойво и сам колдун, и о том, что только сейчас перед самым походом Тойво с братом получили отпуск, и, кажется, Тойво все еще надеется к весне вернуться к своим коровкам… И, конечно, о тебе, Инги-мечтатель, сыне Хельги-кузнеца, который больше думает о старых сказаниях, чем о закалке металла, и который уговаривал меня отправиться на поиски Асгарда, бросив древесный уголь, смолу, деготь, крицу, домницы, наковальни и воздушные мехи… Я говорил о вас, о вас всех, вы ведь теперь мой дом, моя родс-дружина… – А я удивился, чего она на нас так пялится, – зло усмехнулся Оттар. – Сын углежога оказался скальдом и, глядишь, скоро станет дренгом самой дроттнинг Ингигерд. Тогда, глядишь, с нами и знаться не будет, словоплет! Возьмешь нас к себе на службу? Молча парни дожевали репу, встали и разошлись по местам, взялись за лямки. * * * К последней четверти дня волок с подмощенной бревнами дороги перешел на русло речушки, берега которой быстро разбили в месиво из грязи. По ней, извозюкавшись до ушей, руотси дотащили корабли до мало-мальской глубины, где можно было уже тянуть за лямки с тропы, набитой вдоль воды. К ночи снег стаял почти совсем. Черные от грязи дренги соорудили навесы от ветра и дождя, притащили из леса гору сухостоя. И хотя после вечерней еды у других костров все уже готовились завалиться спать, у их костра все еще не могли угомониться. Альгис и Альвстейн, удивляясь неугомонности молодых, заставили дренгов нарубить столько лапника, что застелили стоянку в несколько слоев, но словесные перепалки и насмешки продолжились. Взрывы хохота то и дело оглашали лес, сил у мальчишек оказалось в избытке. |