Книга Руны земли, страница 47 – Георг Киппер

* * *

Инги проснулся затемно. Огромное кострище еще светилось тусклым светом, вокруг спали люди. Слева, уткнувшись в плечо Инги, сопела Илма, почти с головой укрытая шкурой. Инги лежал на спине, положив опухшие кулаки на живот. С внутренней стороны губ болтались какие-то лохмотья, и язык раз за разом непроизвольно их вылизывал. Левый глаз совсем заплыл, Инги неловко было смотреть прямо перед собой, и видел он лишь те звезды, что горели над самой кромкой леса между вершинами лопарских куйвакс.

Вчера после драки, когда все утихомирились и Илма с девчонками обтирала мальчишкам ссадины, собрав всех драчунов вокруг себя, подсевший к ним Альгис завел, словно в шутку, так что было понятно только Инги, речи о рунах Ослушницы Отца древних песен^[84].

Инги, конечно, знал от Хельги о людях связи, тот рассказывал, что такие люди мало поддерживают взаимные торговые или дружеские дела в обычной жизни, каждый из них как бы в одиночку занимается познанием чего-либо так глубоко, насколько может, но при этом они слышат друг друга через реки и леса, словно находятся рядом. Один задумается о чем-либо, а другой остановится и подумает о том же. Именно так они откликаются на вызов времени, когда вдруг затевают священную игру, в которой решается будущее целых стран и народов.

Весть о начале такой игры проходит, как неожиданно замеченная строка в древнем сказании или полученное прорицание. Простой человек и не обратит внимания на всего лишь слова, а люди связи вдруг снимаются с места и едут за многие дни пути, чтобы подробнее узнать мнение себе подобных. Хельги говорил Инги, что пока лишь ожидает – не получится ли из него истинный человек связи. Отец ждал, но не настаивал на вовлечение сына в древнюю игру. Да, Инги умел читать и древние и нынешние руны, да, он задумывался о прошлом и будущем, но кто знает, сможет ли он стать тем, кому можно рассказать и который сможет услышать.

Альгис же стал говорить с Инги так, словно тот уже один из них, сказал, что его зовет ярл Скули в дружину, но главное, он хочет найти в Хольмгарде Ахти, о котором ему рассказал Хельги. Альгис сказал, что старики слишком осторожны, а тайна требует смелости. Еще он предложил обучать Инги боевым навыкам, сказав, что голые руки и умение двигаться порой опаснее, чем руки с железом. Инги с пьяным воодушевлением ответил, что с радостью отправился бы в поход – когда еще в их глуши будет столько славных людей, к которым присоединиться мечтает любой парень!

Но теперь он лежал, смотрел на звезды и думал о том, как же он, сын бонда, оставит хозяйство? Кто будет помогать отцу? Кто выйдет с ним на охоту по первому снегу, кто станет заботиться о скоте, гонять волков от овец, кто начнет с ним шить лодку, которую тот наметил доделать зимой? С кем будет ставить силки и капканы на пушного зверя? Кто в конце зимы заготовит дрова на год вперед? С кем он будет ловить рыбу на весеннем ходе, кто будет пахать поле, сеять ячмень и рожь, рассаживать и подвязывать хмель, с кем поедет он за рудой, крицей и древесным углем? С кем прокует заготовки, с кем заготовит сено и, главное, с кем он будет встречать друзей и недругов? Только с трэллями-рабами да с вольноотпущенником Хотнегом и его сыновьями?

В темноте просвистели крыльями невидимые утки. Инги смотрел в темноту неба и молча прислушивался не то к лесу, не то к себе.