Онлайн книга «Руны земли»
|
Кузнец расплылся в улыбке. Это была та самая милая Герд, проказливая, как мальчишка, но внимательная, как женщина. Она, конечно, сильно выросла и изменилась, но она узнала его. Хельги уже с восхищением смотрел на высокую и красивую девушку. Украшение, которое он дарил дочери конунга несколько лет назад, осталось при ней и, кажется, стало еще лучше, потому что сама Ингигерд теперь так хороша, что любые вещи рядом с ней играют по-другому. Сигмунд заметил этот обмен улыбками, и Хельги рассказал ему, как и когда подарил ей это обручье. – Отшельник, а связи высокие имеет! – кивнул ярлу Скули-конунг, показывая на Хельги. * * * Торлейв подготовил достойный пир, и Хельги был весьма доволен стараниями отца своей жены. Он, конечно, привез припасы для пира, но Торлейв и без этого выставил такое угощение и столько крепкого праздничного эля, что Хельги оставалось только дивиться богатству тестя. Ведь все время, пока Гутхорм гостил у Хельги, Торлейв с соседями кормили дружину Сигмунда. Хельги был рад тому, как Сигмунд говорил с ним в этот вечер, ну и конечно, тому, что сын с парнями удачно справился с первым испытанием. Ну а то, что Ингигерд не забыла о нем, сделало Хельги спокойным и даже немного важным, поэтому теперь он весь светился благодушием. Осталось только обратить внимание дочери Хергейра на его сына. Глаза Хельги подернулись туманом ожидания. Хорошие отношения с дочерью конунга всегда полезны, особенно если Инги встанет на путь усердия, почтительности и смелости, то есть станет настоящим дренгом и затем, глядишь, окажется достойным принятия в дружину. Хельги уже прозревал смутные очертания будущего, но тут шум отвлек его. Прозорливому Хельги не понадобилось представлять своего сына. Незнакомцам трудно было предположить, что у такого сурового человека, как Торд, который даже отказался ехать на встречу с заморским хёвдингом, сославшись на занятость, такой веселый и, мало сказать, разговорчивый сын. Весельчак Эйнар сам привлек всеобщее внимание к молодым дренгам. Начал он с описания своих тоскливых ощущений после того, как услышал задание. Лицо его выразило сомнения и брезгливость, но никак не рвение. Затем он рассказал со смешными ужимками свои тщетные надежды сохранить сухой одежду во время их перехода по залитым водой кустам и тростникам и отлично изобразил, как свет надежды полыхнул перед ним, когда случилось внезапное исчезновение Инги в пучине. Радостное ожидание, что можно наконец повернуть назад и не преодолевать главное русло реки, сменилось глубоким разочарованием. Эйнар в тишине пошевелил губами, не произнося вслух все ругательства, которыми он тогда наградил своего форинга[108], когда того вытащили из воды. Балки дома вздрогнули от смеха. Этот злодей, этот Бёльверк[109], не только выбрался из пучины, но еще и заставил всех раздеться и переплыть на ту сторону реки. Затем в довершение мучений он приказал не вылезать из ледяной воды, якобы для того, чтобы они не шумели, пока он пытался найти сначала дерево, стоящее в темноте, а потом на этом дереве темную птицу, еще и неподвижную. Тут вслух и в лицах прозвучало все то, что думал Эйнар, сидя там, в прибрежной осоке, и о Инги, и о его отце, и о своем отце, и об этой реке. Слушатели смеялись от души. Так что всеобщее внимание Инги и его спутникам было обеспечено. Народ со всех сторон столпился вокруг молодых дренгов, слушая Эйнара. А тот теперь потешался над Тойво, который так стучал зубами, что чуткий филин принял его за целую стаю маленьких быстрожующих мышей или водяных крыс, решивших всей толпой отправиться к филину на ужин. Тойво, коверкая слова на лесной лад, дополнил рассказ Эйнара. |