Книга Руны земли, страница 92 – Георг Киппер

Высокие коренные берега, заросшие соснами, уходили в белесую хмарь и казались темными горами под низко висящим небом. Инги, глядя на мерно раскачивающуюся мокрую спину Эйнара, блуждал мыслями в том, что утром отец рассказал ему об Альгисе и о рунах валькирии Сигрдривы, зовущейся Хильд, что значит «Битва».

Для Инги это было привычным делом – работать руками и размышлять одновременно. Отец утром напомнил ему встретиться с Ахти, жившим у истока Олхава-йоги, чтобы тот решил, что значат слова и руны, переданные Альгисом. Но Инги сам хотел думать о своенравной деве, освобожденной из огня Сигурдом, о валькирии, приславшей руны отцу Альгиса Витовту, о знаках времени… Слова и их сочетания полны сокровенного смысла.

– В дождь, холод, на корабле, идущем последним, начали свой путь герои, – торжественно проговорил Эйнар.

– Ближе к корме, где греются старики и больные, – продолжил Оттар, – сидели, полные гордых мыслей!

– Последними будут вступать в битву, подбирать объедки чужой славы! – добавил Инги.

– Последними будут делить добычу и брагу пить с самого дна! – вступил Альвстейн.

– Последними будут садиться к столу, у самых дверей, там, где самый сквозняк! – пропел Альгис.

– А все потому, что Хавард, наш стирман, – полный простак, – засмеялся один из стариков Хаварда по имени Эйрик Ворон, подслушав перекличку дренгов. – И корабль этот набит простаками по самую кромку бортов, и все вы, парни, попали не туда и не в то время, так что размазывайте сопли, глотайте слезы и проситесь домой.

Все рассмеялись. Белокурые волосы Эйнара уже насквозь промокли. Плечи Инги защищал хёттр, верх которого он сдвинул на затылок, Эйнар же сидел в простой безрукавке из стриженой овчины, и рукава его были мокры до плеч, а на голове не было даже кожаной шапки. Инги подумал, как ему повезло – его отец, Хельги, когда-то ходил в морские походы и теперь подсказал сыну множество мелочей, даже колпак кожаный на случай дождя посоветовал держать за поясом. Теперь вот пригодилось.

Отец Эйнара тоже был гребцом, но погиб в самом начале славного похода на Миклагард и не смог научить сына важным мелочам выживания, а Торд был простым земледельцем без опыта длительного похода на веслах.

– Эй, Инги, сбиваешься! – окликнул его Хавард.

Стирман приказал сушить весла, и под шелестящей капелью с весел проплыл целый остров из коряг, травы и листьев. Ослабевший дождь открыл пространство, и за прибрежными ивами стали видны могучие дубы и вязы, гордо стоящие на высоком склоне. Гребцы продолжили свой мерный труд. Впередсмотрящий крикнул об очередном повороте и еще одном камне, скрытом по штирборту под водой. Неспешные движения весел, медленное скольжение берегов за корму.

Старики Хаварда разожгли очаг и кипятили согревающий отвар. Свободные от гребли, накрывшись кожами, проваренными в восковом составе, сгрудились у очага, как блестящие от дождя камни.

Скоро Хавард объявил смену, и Инги, переодевшись, тоже уселся у небольшого очага, выпил горячего эля, осмотрелся. Первое напряжение от новой обстановки прошло, его парни уже чесали языками как ни в чем не бывало.

Инги тихо спросил у Эйнара:

– Как ты думаешь, когда мы вернемся?

Эйнар, кутаясь в теплый плащ, пожал плечами.

– По мне, так можно и не возвращаться, это у тебя теперь жена, родня, а мне… Мне бы быть ближе к Ингигерд, больше ничего не надо.