Онлайн книга «Руны земли»
|
– Быстро же ты забыл наших девчонок. – Оборачиваясь назад, можно шею свернуть. Инги любил оборачиваться назад, любил всякую древность, хотел бы испить напиток памяти, поднесенный валькирией убийце Фафнира, слышать о тайнах рун, принимать вызов времени. Но… Отец Инги заметил утром, что связующий иногда важней самих рун Верной Сигурду, положившему меч на брачное ложе. Смотри и пытайся понять самого вестника; Альгис-калбинг, прусс, и есть тот человек, который высвечивает тайну рун хранительницы кольца Андвари. Но вот Инги смотрел на Альгиса и не понимал, какая же тайна в этом человеке, сидящем у корабельного очага, в его пропахшем потом и дымом теле, в нелепом произношении и деланых улыбках? Он, конечно, большой воин, если все то, что он рассказал о своих приключениях с эстами, правда. Но что Инги должен понять в нем? Такое занятие Инги не вдохновляло. Вот разгадывать смыслы знаков Водена-анса, погрузиться в глубь самих рун – это для него. Он видел себя припавшим к Источнику Ми́мира[112], как Отец древних песен, отдавший у корней Мирового древа собственный глаз за право напиться из источника знания. Инги мнил себя восходящим как, Ас повешенных, по Мировому ясеню, чтобы вздернуть самого себя среди ветвей смысла. Вздернуть на девять дней и ночей, проткнув копьем трезвости собственные ребра, – вот путь эрила, от которого сладко замирает сердце. Своенравная дочь Отца древних песен хочет собрать звенья и поменять поток кольца Андвари? Что же, Инги найдет ответ сам и поймет, что это значит для связующих. Кончилась темная весна, тесное время лося, и красный орел взлетает над водами за головой мудреца, брошенной в небо. Как скудны слова, передающие описание рун, как велика тайна их предсказания и приказания, предупреждения и предопределения. Инги размышлял о судьбе. О том, как она закладывается задолго до рождения. И если Брюнхильд была в прошлой жизни валькирией Сигрдривой и в следующей жизни расплачивалась за старые победы, то какие победы были в его, Инги, прошлой жизни или жизни его отца и деда, за которые теперь надо будет платить? Дождь не прекращался. От тепла, разливавшегося по мышцам при начале пути, теперь осталась лишь дрожь, крадущаяся по суставам, и, казалось, даже в кишках сквозило от холода, а ребра и кости с трудом умещались в теле. Казалось, отдых продлился слишком мало, когда Хавард опять объявил смену. Дня через три мышцы освоятся, как на сенокосе, когда после первого полного дня косьбы даже дышать трудно от боли в ребрах и плечах. Затем через пару дней боль расходится, и дальше можешь косить до вечера без боли. Раз, раз, раз… – Хильд, Хильд, Хильд, – вертелось на языке Инги. Плеск весел, приказы стирмана, его перекличка с впередсмотрящим. Крики-предупреждения с других кораблей. Взрывы хохота у очага. Парни, оставшиеся без присмотра родителей, становились все больше похожими на безмозглых и злых скоморохов. «Битва, битва, битва», – звучало в голове Инги. Битва уже шла, и Инги ее выдержит. Плеск весел, скрип уключин, расходящаяся волна, спина товарища. Корабли шли в глубь бескрайней земли, на восток, шли в сторону Йотунхейма, Страны великанов, страны первозданной силы, не скованной порядком. * * * Южнее Верхнего моря, Ильмери, шел большой осенний торг, куда все купцы привезли не только свои товары, но и девочек и девушек на смотрины. Родители могут с ребенком сделать все. |