Книга Ловушка для сердцееда, страница 125 – Натали Карамель

«Кто же ты, прекрасная ледяная тайна, что скрываешься под трауром и рабочими перчатками? Кто ты, пленившая мое сердце и разум? И какие еще секреты хранит твое прошлое, отличное от гладкой истории о карете и сломанной шее Гаспара?»

Четыре месяца. Сто двадцать дней, наполненных солнцем, пылью, запахом свежеспиленного дерева, известки и… ее присутствием. Стройка стала не просто проектом, а ритмом их жизни, языком, на котором они начали понимать друг друга без слов.

Елена помогала. Каждый день. В тех самых практичных брюках и сапогах, с волосами, собранными в тугой узел. Она не просто присутствовала — она вкладывала душу. Ее руки, уже знакомые Лео по ловкости с молотком и рубанком, теперь штукатурили стены будущих классов под руководством Жана, смешивали краски для ярких стен приюта, высаживали с Клодом те самые «радужные» розы и успокаивающую лаванду. Она работала не для вида, а с сосредоточенной страстью, будто возводила не школу, а храм своего нового начала.

Лео был очарован. Каждый день приносил новую грань ее непостижимой натуры. Сила, скрытая в хрупкости. Знания, не вписывающиеся в рамки ее времени. И та любовь, что переполняла его, росла с каждым ее движением, каждым сосредоточенным взглядом, каждым редким смехом, вырывавшимся у нее, когда что-то получалось особенно хорошо. Он начал позволять себе думать, что она — такая же заблудшая душа, как и он. Пришелец в этом мире? Или просто женщина, пережившая нечто, сломавшее привычные шаблоны? Он не спрашивал. Не прямо. Слишком боялся разрушить хрупкий мост доверия, что сам же и строил, кирпичик за кирпичиком, рядом со стенами школы.

Его шаги к ней были такими же осторожными и продуманными, как кладка фундамента. Маленькими. Аккуратными.

Обед перестал быть формальностью. Теперь они обедали всегда вместе. Не в столовой, а на простом деревянном столе под большим тентом у стройплощадки, среди чертежей и образцов материалов. Разговор шел легко — о ходе работ, о планах на завтра, о книге, которую Елена читала накануне (и он удивлялся ее выбору — философия, механика, а не романы). Он ловил ее взгляд, заинтересованный, живой, уже без прежней ледяной брони.

А через месяц стройки случилось нечто еще более удивительное — завтраки. Идея пришла Елене. Она обнаружила, что обожает начинать день на свежем воздухе, когда солнце только поднимается, а стройплощадка еще спит, окутанная утренней прохладой и тишиной. Скромный завтрак — свежий хлеб, сыр, фрукты, кофе — они разделяли на той же скамье у будущего школьного сада. Для Лео эти утренние минуты стали чистым счастьем. Возможностью поговорить с ней не о балках и растворе, а о чем-то легком, увидеть ее лицо, освещенное мягким утренним светом, еще не защищенное маской дневной сосредоточенности.

Он хотел сделать ей приятно. Что-то простое. Искреннее. Однажды, задолго до рассвета, пока все еще спали, он прошел на дальний луг. Нарвал полевых цветов. Скромных: синие васильки, белые ромашки, нежные колокольчики, веточку душистого чабреца. Связал их грубой бечевкой.

На завтраке, когда Елена потянулась за кувшином с водой, он молча положил скромный букет рядом с ее тарелкой. Она замерла, ее пальцы коснулись прохладных лепестков. Потом подняла на него глаза. И в них не было ни удивления, ни смущения. Была чистая, тихая радость. Улыбка тронула ее губы.