Книга Ловушка для сердцееда, страница 70 – Натали Карамель

Дорога заняла несколько часов. Леонард пытался поддерживать легкий разговор, отвлекая Армана от нарастающего волнения, но сам кузен был погружен в свои мысли, то и дело поправляя манжеты и глядя в темное окно, где мелькали силуэты деревьев.

Наконец, вдалеке, за холмом, засияли огни. Множество огней. Они приближались к столице. Затем карета свернула с почтового тракта на широкую, ухоженную аллею, ведущую к особняку маркиза де Тревиля. Уже здесь чувствовалось оживление: мимо проносились другие экипажи, слышался цокот копыт, сдержанные голоса выходящих гостей и лакеев.

И вот, перед ними открылась панорама.

Дом маркиза де Тревиля поражал воображение. Это был не просто особняк, а настоящий дворец эпохи Регентства, выстроенный из светлого камня, который теперь, в свете сотен факелов и фонарей, казался теплым, почти золотистым. Главное здание, длинное и величественное, с высокими арочными окнами, отражавшими огни, было обрамлено двумя чуть отодвинутыми симметричными флигелями. Центральный ризалит украшал массивный портик с колоннами коринфского ордера, над которым располагался просторный балкон. По широкой мраморной лестнице, освещенной рядами канделябров, поднимался непрерывный поток гостей — кавалеры в шитых золотом камзолах и шелковых чулках, дамы в пышных, переливающихся платьях, с высокими прическами, украшенными перьями и драгоценностями. Их наряды были калейдоскопом самых модных и дорогих тканей: парчи, атласа, тончайшего кружева.

Перед фасадом раскинулся огромный парадный двор, заполненный каретами, лакеями в ливреях, конными гвардейцами маркиза, чьи кирасы отсвечивали в свете факелов. Из распахнутых настежь высоких дверей лилась музыка — струнный оркестр уже задавал тон вечеру — и гул множества голосов, смех, шелест шелков. Воздух был напоен ароматами дорогих духов, воска горящих свечей и легкой прохладой осенней ночи.

Арман замер, прижавшись лбом к холодному стеклу каретного окна. Его глаза, широко открытые, впитывали это ослепительное зрелище — воплощение роскоши, власти и светской мощи, столь непохожее на скромную усадьбу в Вилларе или даже на их родной замок. Здесь царил другой мир, со своими законами, интригами и высочайшими ставками. Сердце его бешено заколотилось. Где-то за этими сияющими окнами, в этом бурлящем водовороте света и звуков, была она. И ему предстояло войти туда, найти ее и станцевать с ней под взглядами всего этого блестящего общества.

Леонард, наблюдая за реакцией кузена и впечатляющим видом особняка, тихо присвистнул.

«Ну что ж, кузен, — сказал он, собираясь с духом, — приехали. Арена ждет. Помни о синем камлоте и о первом танце. И… ни пуха ни пера.» Он тронул Армана за рукав, чувствуя, как тот слегка дрожит. «Я с тобой.»

Карета, подъехав к концу очереди, наконец остановилась у подножия сияющей лестницы. Дверцу распахнул ливрейный лакей. На Леонарда и Армана хлынул поток света, музыки и нарядной толпы. Они вышли, поправили камзолы и, подав шляпы слуге, приготовились подняться по мраморным ступеням в самое сердце света и интриг. Великий бал у маркиза де Тревиля начинался.

Сияющий зал маркиза де Тревиля встретил кузенов волной теплого воздуха, смешанного с ароматами духов, воска и дорогого вина. Гул голосов, смех и первые аккорды оркестра сливались в единый, нарядный шум. Леонард легко скользил взглядом по знакомым и незнакомым лицам, отвечая на поклоны, обмениваясь светскими любезностями с хозяином — маркизом, чья седая голова и военная выправка выделялись даже в этой толпе. Арман же шел рядом, напряженный как струна, его взгляд метнулся к дальнему концу зала, где, подобно редкому цветку среди пестрых клумб, стояла Элоиза де Ламбер в платье цвета лунного света.