Книга Ловушка для сердцееда, страница 76 – Натали Карамель

Бал у маркиза де Тревиля догорал, как последние свечи в пышных канделябрах. Для Леонарда он закончился задолго до финального вальса. После того как чёрное бархатное видение растворилось в толпе, он метался по залам, как затравленный зверь, сканируя каждое лицо, заглядывая в ниши и будуары. Елена де Вальтер будто испарилась. Никто из знакомых не видел, куда она направилась, когда уехала её карета. Она появилась как призрак и исчезла так же бесследно, оставив после себя лишь запах зимнего леса в памяти и жгучую, неутолимую досаду в груди.

Он стоял у колонны, наблюдая, как Арман ведёт Элоизу в их втором, а затем и в третьем вальсе. Кузен светился, но даже в его счастливых глазах Леонард уловил тень беспокойства, когда взгляд Армана скользил в его сторону. Элоиза, чуткая и наблюдательная, что-то шептала Арману, вероятно, пытаясь успокоить. Леонард видел, как Арман натянуто улыбался в ответ.

Откланявшись герцогу и герцогине де Ламбер (Лео сделал это автоматически, его комплименты прозвучали как заученная скороговорка), они наконец вырвались из сияющего плена особняка в прохладную осеннюю ночь. Карета графа Виллара ждала их, как тихая гавань. Они молча уселись на мягкие сиденья. Дверца захлопнулась, отгородив их от шума и света. В салоне воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком копыт о брусчатке и скрипом рессор.

Леонард откинулся на спинку, закрыл глаза. Но за веками его ждали не темнота и покой, а образ: высокий лоб, обрамлённый строгими тёмными волосами, тонкий овал лица, и главное — те глаза. Холодные, пронзительные, полные невысказанных тайн и презрения к его персоне. Елена. Имя звенело в его голове навязчивым колоколом. Она засела там прочнее, чем воспоминания о своём собственном прошлом из 2025 года. Он мысленно прокручивал их мимолетную встречу у двери: её появление, взгляд, этот унизительный звук «фып!», её уход. Где она? Кто она на самом деле, за этим ледяным фасадом? Почему её прошлое окутано тайной? И главное — как до неё дотянуться? Вопросы кружились вихрем, не давая покоя. Ощущение упущенного шанса, возможности, которая могла изменить всё, грызло его изнутри.

Арман сидел напротив, не сводя с кузена тревожного взгляда. Он видел, как пальцы Леонарда бессознательно сжимаются в кулаки на коленях, как мышцы челюсти напряжены, как глубокие тени легли под глазами. Это был не просто задумчивый вид. Это была одержимость. Та самая, что когда-то толкала прежнего Лео на безумства, дуэли, скандалы, которые Арману потом приходилось расхлёбывать или скрывать. Страх, холодный и липкий, сковывал сердце Армана. Он боялся этого больше всего на свете — возвращения старого Лео. Того Лео, для которого люди были игрушками, а чувства — разменной монетой. Того Лео, чей цинизм и эгоизм отравляли всё вокруг. Арман полюбил нового Лео — доброго, отзывчивого, искренне заботящегося о Вилларе и о нём, Армане. Лео, который строил школу и радовался простым вещам. Лео, который помог ему сблизиться с Элоизой.

Тишина в карете становилась невыносимой. Каждый стук копыт отдавался в ушах Армана гулким эхом его собственного страха. Он не мог молчать дольше. Нужно было знать. Нужно было попытаться… остановить это, пока не поздно.

«Лео…» — голос Армана прозвучал тихо, но дрожь в нём была слышна даже сквозь грохот колёс. Он сделал паузу, собираясь с духом. Леонард медленно открыл глаза. В полумраке кареты его взгляд был туманным, отсутствующим. «Лео, я… я боюсь.»