Книга Летний сад, страница 423 – Полина Саймонс

В восьмом мадам, пожилая вьетнамка, хлопнула себя по груди и воскликнула:

– Ах, Мун Лай! Dien cai dau! Dien cai dau!

Рихтер прошептал:

– Динки дау. Говорит, она сумасшедшая.

– Скажи ей, – велел Александр, – это нам не поможет. Знает ли она девушку?

Судя по всему – да, мадам хорошо знала эту девушку.

– Где она?

Они не смогли узнать это у нее. Александр достал сто долларов. Мадам стремительно заговорила на вьетнамском вперемешку с английскими словами, потянулась к деньгам.

– Я не видеть ее! Она уйти! Я не видеть! Она ходить! Говорила вам! Dien cai dau!

– Скажи ей, она не получит сотню, если будет твердить «я не видеть ее».

Александр остался в баре, пока Рихтер поспешил на поиски Элкинса и Ха Сая. Им нужно было, чтобы Ха Сай поговорил с мадам.

Когда Рихтер ушел, мадам провела перед курившим и вежливо отказывавшимся Александром самых красивых и молодых девушек.

– Пока ты ждешь. – Мадам продолжала говорить на ломаном английском. – Недолго будет. И тридцать пиастров.

Девушки – в разной степени обнаженности и показавшиеся Александру весьма далекими от совершеннолетия – старались соблазнить его дешевизной разнообразных услуг.

– Какого черта вас так долго не было? – спросил он, когда трое мужчин наконец появились в баре.

Ха Сай заговорил с мадам. Когда он закончил, Александр отдал чуть не упавшей в обморок от счастья сто американских долларов. Они вышли на воздух и остановились у невысокой деревянной ограды вдоль коричневой реки.

– Она мало знает, – сказал Ха Сай, крошечный горец с жесткой морщинистой кожей, стоявший неподвижно, как камень.

Элкинс сказал Александру, что Ха Сай был самым успешным солдатом в их вылазках, потому что враг просто не замечал его, пока тот не перерезал ему горло.

– Она сказала, Мун Лай работала у нее два или три года.

– Два или три года? Да сколько же ей лет?

– Никто не спрашивает. Все равно правды никто не скажет.

Элкинс сказал:

– Ей могло быть двенадцать. Или двадцать два.

Александр покачал головой:

– Наверное, не двенадцать все-таки?

Ха Сай молчал, не моргая и никак не реагируя.

– Она была тихой девушкой, – продолжил он, – всегда делала то, что ей велели, никогда не жаловалась, никогда не отказывалась от работы, но у нее было лишь несколько постоянных клиентов. Она жила в самой дальней и в самой маленькой комнате наверху. Мадам сказала, что, даже когда у Мун Лай было два глаза и она была хорошенькой, «мужчины к ней не возвращались». Кроме одного – и это был тот солдат с фотографии, и он к ней вернулся, когда у нее остался только один глаз, и заплатил кучу денег за то, чтобы она просто жила в той комнате и не принимала клиентов. Он был очень щедр, сказала мадам.

Она еще сказала, что Мун Лай могла иной раз исчезнуть, ничего не сказав, – на две или три недели. А потом могла появиться, попросить свою прежнюю комнату и работала без жалоб. Именно поэтому мадам считала ее сумасшедшей. Она просто приходила и уходила когда хотела. В последний раз мадам видела ее в начале весны. И всё. Мадам думает, может, девушка умерла или забеременела и не может работать.

Александр задумчиво курил. Рихтер и Элкинс топтались рядом с ним. Ха Сай стоял неподвижно. Его пока не отпускали.

– А откуда Мун Лай, Ха Сай?

– Мадам не уверена.

– Ты шутишь, что ли? – воскликнул Александр.

– Я никогда не шучу, сэр, – серьезно ответил крошечный Ха Сай.