Книга Летний сад, страница 508 – Полина Саймонс

Татьяна сидела под пальмами и ела мороженое. Лето, июнь, завтра у нее день рождения. И она напевала себе под нос нежную русскую песню из далекого прошлого.

Она моргнула и отвела взгляд от мороженого.

На другой стороне улицы стоял улыбающийся Александр.

Подошел местный автобус на Финикс, закрыл от него Татьяну.

Он посмотрел в одну сторону, в другую.

Это был тот самый момент в Ленинграде, на пустой улице, когда его жизнь могла стать другой – когда сам Александр мог стать другим. Он стоял там – молодой офицер Красной армии, когда все его дни были отмечены отсутствием будущего, когда он не сдерживал своих желаний, – он был в патруле в тот самый день, когда для России началась война. На его плече висела винтовка, он игриво смотрел на нее, евшую мороженое, такую солнечную, светловолосую, цветущую, ошеломительную. Он смотрел на нее, и перед ним лежала непонятная теперь жизнь, и он просто думал…

Перейти дорогу или не переходить?

Пойти за ней? Сесть следом за ней в автобус? Абсолютное безумие.

Он обошел автобус; других мыслей у него не было. Он медленно подошел к скамье, на которой она сидела. Остановился перед Татьяной, а она подняла серьезный взгляд, чтобы посмотреть на него, – все поднимала и поднимала, потому что он был высок.

Ее волосы седели. Александр моргнул. Они снова стали длинными и светлыми. Морщины исчезли с ее лица. Зеленые глаза сверкнули, веснушки умножились, красные сандалии появились на скрещенных ногах, бретелька белого платья соскользнула с плеча. Улыбаясь, он сказал:

– Татьяна, у тебя мороженое тает, как всегда.

Он протянул руку, вытер ее губы и поправил бретельку.

– Мне до ужаса жарко, – сказал он, садясь рядом с ней, открывая колу и закуривая. – Поверить не могу, что я согласился, нет, что сам решил поехать сюда. Мы могли сейчас быть у залива Бискейн. – Он покачал головой, пожал плечами. Протяжно вздохнув, посмотрел на Татьяну. Они сидели плечом к плечу. – Ну? Придумываешь какой-нибудь язвительный ответ?

Татьяна повернулась к нему, посмотрела на него и улыбнулась.

– А знаешь, что означает для русских счастливый конец? – спросила она. – Это когда герой в конце истории узнает наконец причину своих страданий.

Глотнув еще колы, Александр сказал:

– Твои шутки становятся несмешными. – Он подтолкнул ее ногой.

Она взяла его за руку.

– Что? – спросил он.

– Ничего, солдат.

Он думает о парусах в далеком океане, пустоши далекого детства, призраке судьбы, о девушке на той скамейке. Он видит все это, потому что хотел это видеть, потому что хотел изменить свою жизнь. Он шагнул тогда с тротуара и выбрался из тупика.

Перейти улицу. Последовать за ней. И она даст тебе смысл жизни, она спасет тебя. Да, да… перейти.

– «Когда-нибудь мы встретимся во Львове, моя любовь и я…» – тихонько напевает Татьяна, облизывая мороженое.

Встретимся в нашем Ленинграде, в жасминовом июне, рядом с Фонтанкой, Невой, Летним садом, где мы навеки молоды.